В условиях растущего дефицита газа на внутреннем рынке многие обращают внимание на альтернативных "Газпрому" производителей — нефтяные компании. О проблемах добычи газа нефтяными компаниями корреспондент Ъ ДМИТРИЙ Ъ-БУТРИН беседует с вице-президентом госкомпании "Роснефть" СЕРГЕЕМ ОГАНЕСЯНОМ.
— Насколько для российских нефтекомпаний перспективна добыча природного и попутного газа?
— По большому счету, добыча газа для российских нефтекомпаний является такой же профильной работой, как и для "Газпрома". Исторически "газовики" и "нефтяники" появились в момент разделения Министерства нефтегазовой промышленности СССР. Однако, несмотря на смену названия, нефтяники — такие же специалисты по добыче газа, как и сами газовики. В мировой практике нефтяные и газовые компании никто не различает, да и в России практически все нефтяники добывают газ. Существование газовой монополии в России — по большому счету случайность, и строится она исключительно на владении "Газпромом" магистральными газопроводами и на специфической экономике искусственно созданной газовой отрасли.
— Какие газовые проекты осуществляет "Роснефть"?
— Сейчас у нас два крупных реализующихся проекта: добыча газа на Харампурской группе месторождений в Ямало-Ненецком автономном округе, а также в рамках проекта "Сахалин-1". Еще есть два перспективных проекта: мы рассматриваем возможность добычи газа на месторождениях в Иркутской области и — в более отдаленном будущем — в Якутии. В целом "Роснефть" уже сейчас можно характеризовать как нефтегазовую компанию, поскольку объемы ее газодобычи составляют 4,86 млрд кубометров в год. А к 2003 году на одном только Харампуре объем добычи будет составлять около 12 млрд кубометров в год.
В проекте "Сахалин-1", в котором участвует "Роснефть", по данным разведки, объемы запасов газа превышают триллион кубометров — удельная доля газа там выше, чем нефти. Уже сейчас мы поставляем с Сахалина в Хабаровский край более миллиарда кубометров газа в год. Мы будем добывать газ и в проекте "Сахалин-3", где у нас есть доля, также намерены развивать проекты "Сахалин-4" и "Сахалин-5". Около 50% добытого природного газа будет поставляться на внутренний рынок — наша компания участвует в программе газификации Дальнего Востока. Впрочем, бюджетного финансирования этой программы мы так и не добились...
— "Газпром" — монополист по транспортировке природного газа. Разумеется, он предпочитает прокачивать сырье, которое сам и добыл. Есть ли у "Роснефти" проблемы с транспортировкой добытого газа?
— Пока что газ, добытый нами в Сибири, просто некуда девать: "Газпром" утверждает, что на интересующем нас газопроводе Уренгой--Челябинск заняты все мощности, и предлагает прокачивать его по "северному коридору" Уренгой--Помары--Ужгород. Помимо нас газовые месторождения в Сибири разрабатывает компания "Итера". Для транспортировки газа с месторождений и обеспечения дальнейшей прокачки 30-40 млрд кубометров в год необходимо выполнить достаточно большой объем работ и затратить $300-350 млн. Налицо наши общие интересы с "Итерой" в этом регионе, и мы полагаем, что будем решать проблему скооперировавшись.
Впрочем, наша задача — не просто добывать газ, но и налаживать систему реализации его непосредственно потребителю как внутри страны, так и за ее пределами. Так, мы намерены войти в качестве участника в проект разработки Ковыктинского месторождения. Мы ведем переговоры с "РУСИА Петролеум" и ее акционерами о выкупе доли в компании. Таким образом, мы замкнем "газовый мост" Дальний Восток--Ковыкта--Китай.
— То есть со временем у "Роснефти" появится еще одна возможность получать стабильную экспортную выручку — экспортировать газ...
— В целом к 2007-2010 годам пропорция добычи газа и нефти в "Роснефти" должна составить 50:50. Естественно, мы предусматриваем возможность экспорта. Впрочем, сейчас, когда "Газпром" имеет монополию на экспорт газа, невозможна активная работа всех нефтяных компаний даже на внутреннем рынке. Ситуация складывается просто абсурдная. В стране, с одной стороны, не хватает газа — до такой степени не хватает, что "Газпром" покупает его в Туркмении по цене $35 за тысячу кубометров. С другой стороны — газа в стране явный избыток!
Любое постановление правительства, открывающее доступ нефтяным компаниям к магистральным трубопроводам внутри России, просто не может работать. Сейчас "Газпром" продает газ в дальнем зарубежье по цене более $80 за тысячу кубометров, в страны СНГ — от $30 до $70, а внутри страны по ценам в несколько раз ниже. Происходит дотирование внутренних цен за счет внешних. Никто из нефтяных компаний не покушается на такой порядок дел — мы прекрасно осознаем, что низкие внутренние цены на газ необходимо держать. Однако себестоимость газа на Харампуре при поставке до магистрального газопровода составляет $15 за 1 тыс. кубометров. Мы не можем продавать газ внутри России ниже себестоимости, не можем его экспортировать — и в результате даже попутный нефтяной газ оказывается собирать слишком дорого. Дешевле его сжечь.
— Однако "Газпром" утверждает, что выход нефтекомпаний на внешний рынок приведет к демпинговым поставкам и снизит доходы бюджета от экспорта газа.
— Это преувеличение. Никто не заинтересован в анархии на газовом рынке. "Газпром" помимо газа добывает около 12 млн тонн нефти в год — это сравнимо с объемами добычи нефти "Роснефтью". Но ведь нефтяники не требуют, чтобы "Газпром" экспортировал нефть только через них, предъявляя аргументы о возможном демпинге? Есть механизмы регулирования этого процесса, отработанные российской практикой. Например, можно создать межведомственную комиссию, которая будет распределять квоты на экспорт природного газа. Мы, кстати, неоднократно просили правительство вынести этот вопрос на рассмотрение. Мы обращались по данному вопросу и к президенту Владимиру Путину, который, по нашей информации, поручил Виктору Христенко совместно с Минэнерго и "Газпромом" выработать решение. Надеемся, что оно будет положительным для нефтяных компаний.
Позиция "Роснефти", которая совпадает с позицией всех нефтяных компаний, проста — мы за равный доступ всех нефтегазовых компаний к экспорту газа. Только так можно будет увеличить объемы добычи газа и поставки на внутренний рынок. Мы ожидаем такого решения: например, для транспортировки Харампурского газа мы уже подготовили проект, закупили трубы, заключили контракт на поставки компрессорных станций.
Есть экспортные проекты, которые "Газпром", в отличие от нас, совершенно не интересуют, например освоение Ковыктинского газоконденсатного месторождения. "Газпром", например, предлагает Китаю поставки газа с Ямала, но по мировым ценам и с гарантированно большими ежегодными объемами, не менее 30 млрд кубометров в год. А в Иркутской области, где находится Ковыктинское месторождение, "Газпром" работать не намерен. Можно понять, почему это происходит — там сложные месторождения, необходимо применять очень непростую технологию...
Но еще раз повторяю: нефтяники могут добывать газ так же, как это делает "Газпром", и с неменьшей пользой для государства.
— Такая позиция может быть реализована, если в действительности произойдет разделение "Газпрома" на добывающую и транспортную составляющую. Как вы относитесь к этой идее?
— В проекте создания "Трансгаза" не вижу ничего трагичного. Если другого механизма обеспечения равных условий всех производителей газа не существует, то это было бы нормальным выходом из сложившегося положения.
— Если государство создаст условия, при которых все газодобытчики будут поставлены в одинаковые условия, насколько может увеличиться объем добываемого в России газа?
— В среднем в благоприятной экономической среде добыча газа российскими нефтяными компаниями должна составить около 30 процентов от суммарной добычи. У "Роснефти", как я уже говорил — до 50 процентов. В целом нефтяные компании могут обеспечить около 20-25 процентов от нынешней суммарной добычи газа в стране — 100-120 млрд кубометров в год.