Вчера министр культуры Михаил Швыдкой представил журналистам семь рисунков Павла Филонова, которые двадцать лет назад были похищены из Русского музея и лишь сейчас возвращены на родину. История этой кражи столь неординарна, что послужила сюжетом для телесериала "Криминальный Петербург" и породила упорные слухи, что во многих российских музеях вместо подлинников находятся копии.
Рисунки Филонова были переданы в Русский музей сестрой художника Евдокией Глебовой в 1977 году, попав в закрытый фонд, недоступный даже специалистам. В 1983 году Центр имени Жоржа Помпиду (Centre Georges Pompidou) в Париже публикует статью о рисунках Филонова из своей коллекции, которые оказываются идентичны рисункам Русского музея. В 1985-м эксперты устанавливают, что в Русском музее хранятся подделки. Но музей предпочитает не предавать этот факт огласке. И лишь после публикаций в российской прессе в 1990 году возбуждается уголовное дело. В его ходе выясняется, что рисунки Филонова были заменены в 1978-1981 годах копиями преступной группировкой, в которую входили и сотрудники музея. Центр Помпиду официально приобрел рисунки в антикварной галерее за 62.500 французских франков, не подозревая об их происхождении. Переговоры о возвращении рисунков велись с 1997 года. Но лишь благодаря помощи европейского представителя Фонда Гуггенхайма Николаса Ильина дело увенчалось успехом. 24 июля 2000 года министерство культуры и коммуникаций Французской Республики издало приказ об исключении семи рисунков Павла Филонова из коллекции Центра Помпиду для их передачи России.
Семь небольших черно-белых рисунков одного из столпов русского авангарда, изобретателя "аналитического искусства" Павла Филонова, оправленные в золотой багет, были вывешены на стене конференц-зала Минкульта. Они и послужили поводом к столь долгому и грандиозному по своим последствиям скандалу, бросившему тень на репутацию всех российских музеев.
Сам директор Эрмитажа Михаил Пиотровский недавно был вынужден открещиваться от обвинений в том, что и в его музее некоторые экспонаты заменены копиями. Директор Эрмитажа винил тогда в распространении слухов создателей телесериала "Криминальный Петербург", использовавших в качестве одного из сюжетов историю с Русским музеем. Министр Швыдкой тоже посетовал на телевидение и призвал журналистов объяснить всем, что "во всех музеях висят подлинники, а музейные работники — не воры".
На пресс-конференции не было ни слова сказано об аналогичном, но гораздо более "свежем", 1995 года, деле о краже из Русского музея рисунков Филонова, Маковского, Репина. Преступники использовали ту же технологию — подмену подлинников копиями. Связь между двумя делами следствию установить не удалось. Их объединяет только имя Николаса Ильина. В 1992 году он передал в Русский музей два из украденных рисунков и поднял тревогу. Возможно, именно поэтому к нему, как к обладателю некоей эксклюзивной информации, и обратились сотрудники Минкульта за помощью в возвращении рисунков из Центра Помпиду.
На пресс-конференции европейский представитель Фонда Гуггенхайма Николас Ильин чувствовал себя именинником — представители министерства его всячески благодарили. "Для меня в этом деле не было никакой личной выгоды,— признался он корреспонденту Ъ.— Напротив, моя жена сердилась, что я трачу на это собственные деньги". Господин Ильин оплатил услуги французского адвоката. У российского Минкульта денег не нашлось.
От криминальных тем пресс-конференция плавно перетекла к экономическим проблемам. Министр Швыдкой согласился с тем, что мизерные зарплаты музейных сотрудников не сравнимы со стоимостью тех сокровищ, которые они хранят. "Но честность их не подлежит сомнению",— заключил пресс-конференцию министр.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА