В парижском госпитале на 80-м году жизни умерла Анни Жирардо, одна из самых счастливых и самых несчастных актрис Франции.
Судьба Анни Жирардо патетична и жестка, как судьба прославившей ее миланской проститутки Нади, погибающей, раскинув руки, как на распятии, в «Рокко и его братьях» (Rocco e i suoi fratelli, 1960) Лукино Висконти, или сраженной раком «Доктора Франсуазы Гайан» (Docteur Francoise Gailland, 1976) Жан-Луи Бертучелли. С сентября 2006 года было известно: у актрисы болезнь Альцгеймера. В 2010 году ее дочь сообщила: мама не помнит, что была актрисой. «Если вы хотите узнать ее последнюю волю, не пытайтесь встретиться с Анни Жирардо, не пытайтесь сделать последнее фото». Дальше — тишина.
В СССР она воплощала саму Францию. Во Франции была народным идолом: взбалмошная, искренняя, забавная, трагическая, нелепая. Естественная, кого бы ни играла — таксистку, следователя, служанку, учительницу, погибающую от любви к ученику. На нее молились столпы популистского кино Клод Лелюш, снявший ее в шести фильмах, Андре Кайатт и Филипп де Брока (по четыре фильма с Жирардо). В 1970-х годах одного упоминания ее имени было достаточно, чтобы проект получил финансирование. В 1967–1980 годах 20 ее фильмов стали в прокате «миллионерами».
Формула большинства ее ролей на родине — название комедии Мишеля Одьяра: «Она не пьет, не курит, не дает, зато болтает без умолку» (Elle boit pas, elle fume pas, elle drague pas mais… elle cause, 1969). Лучшие ее роли — у иностранцев. У Висконти, в спектакле которого «Двое на качелях» (1958) она играла в дуэте с Жаном Марэ еще до «Рокко», у Марио Моничелли в пролетарской драме «Товарищи» (I compagnie, 1964), в фильмах Марко Феррери. Австриец Михаэль Ханеке подарил ей жуткие роли матерей: тиранической в «Пианистке» (La Pianiste, 2001) и несчастной — в «Скрытом» (Cache, 2005).
Жизнь швыряла ее безжалостно. Триумфы чередовались с падением на дно профессии. Она хотела всего и сразу. Первая ученица консерватории — парижской Театральной академии — по вечерам пела в кабаре La Rose Rouge и Lapin Agile. После академии ее сразу взяли в Comedie Francaise, но через три года она, хлопнув дверью, ушла из театра, предпочтя ему гангстерские фильмы, где ее партнером был Жан Габен. И это несмотря на то, что Жан Кокто объявил ее «самым прекрасным драматическим темпераментом в послевоенном театре». Впрочем, на сцену она возвращалась не раз, чередуя вульгарные водевили с блестящей ролью Фрозин в «Скупом» Мольера или без преувеличения культовой «Мадам Маргерит», которую с перерывами играла в 1974–2002 годах.
Царица 1970-х, она, встретив в 1980 году музыканта Боба Деку, за какие-то пять лет стала парией. Постановки двух мюзиклов друга разорили ее: пришлось продать квартиру на гордой парижской площади Вогезов. В недавних мемуарах Деку оправдывался. Да, они неумеренно потребляли кокаин, но ответственность за эксцессы надо поделить пополам между ними. Да, она потратила все, что имела, на его диски и спектакли, но ведь угрожала бросить его, если он откажется от ее денег.
В конце концов, это была ее жизнь, и она делала с ней что хотела. Каждый раз, когда ее списывали со счетов — будь то в середине 1960-х или в середине 1980-х,— она возвращалась к жизни и работе. Потому что, по ее словам, «французское кино, наверное, может без меня обойтись, но я без него — не могу».