Накануне своего 75-летнего юбилея Госстандарт принимает отнюдь не поздравления, а протесты и иски. А все из-за постановления #601 и последующих решений, предполагающих маркировку копий сертификатов соответствия на товары и продукцию. Борьба предпринимателей и общественных организаций против этих документов активизировалась две недели назад и достигла пика во вторник, когда Верховный суд РФ отклонил иск о незаконности этих нормативных актов. О том, какую позицию занимает в данном вопросе Госстандарт, в интервью корреспондентам Ъ АННЕ Ъ-КАЛЕДИНОЙ и СВЕТЛАНЕ Ъ-МЕНТЮКОВОЙ рассказал начальник управления сертификации Госстандарта РФ МИХАИЛ РАХМАНОВ.
— Говорят, что письмо о необходимости введения постановления #601 было пролоббировано в Думе и заинтересованные лица его подсунули на подпись главе правительства. Хотелось бы узнать, как на письме появилась подпись председателя Госдумы Геннадия Селезнева.
— Вряд ли к официальному письму председателя Госдумы премьер-министру применимо выражение "подсунуть". Письмо было создано на основе заключения экспертно-консультативного совета по национальной безопасности при председателе Госдумы. Проблемы потребительского рынка всегда относились к сфере национальной безопасности. В теневом секторе находится много высокодоходных и высоколиквидных производств. Фальсифицированная продукция не проходит проверку на безопасность использования. И постановление #601 разрабатывалось именно как мера по защите потребительского рынка. Более того, постановление еще и способствует пополнению доходной части бюджета.
— То есть, по сути, является косвенным налогообложением?
— Абсолютно неверно! На заседании Верховного суда, состоявшемся 26 сентября, юристы убедительно доказали, что это не так. Когда я говорил о пополнении бюджета, то имел в виду другое. Постановление способствует выводу значительного количества продукции из теневого оборота.
— Как вы относитесь к основному аргументу ваших противников, что это постановление неэффективно?
— В мире не существует идеальных систем. А если у постановления и есть недостатки, то это только повод для продолжения работы. Я согласен, что маркирование не решает всех проблем с подделками, но оно и не должно их решать. Даже если будет достигнута 30-процентная эффективность, то этот метод защиты уже имеет право на существование. По крайней мере, пока никто ничего лучшего не придумал и не предложил.
Ситуация, когда теневой сектор преобладает над реальным, во многом сложилась из-за слабой ответственности за подделки. Крайне слаб и контроль за всеми участниками цепочки производитель--розничный продавец. Например, во Франции, которая по территории сравнима с Московской областью, качество только пищевых продуктов контролируют 4 тысячи инспекторов. У нас примерно такое же количество проверяющих на всю огромную страну. Их заработная плата — 300 рублей. То есть сама государственная политика в этой области предполагает слабый контроль за рынком. Мало кто согласится инспектировать, к примеру, оптовый рынок за такие деньги — там ведь и по шее можно получить.
— Но все же чаще можно получить на лапу?
— Да, мы находимся в переходном периоде, и проблем много... Стоит отметить, что система сертификации и постановление #601 являются одной из многих форм защиты потребительского рынка. Чтобы система работала более эффективно, необходимо развивать и усиливать все направления. Я считаю, что постановление #601 выгодно для легальных производителей.
— Тем не менее сами легальные производители далеко не в восторге от этого новшества. Как вы это объясните?
— Это постановление придумано не для наклеивания марок. Можно и не клеить их, если знак соответствия нанесен в ходе технологического процесса. Вся импортная продукция давно маркируется подобным образом. То же самое касается и голографических знаков для подтверждения копий сертификатов соответствия. Производитель вправе выбирать один из способов, оговоренных в постановлении #55. Например, подтвердить соответствие продукции товарно-сопроводительными документами с пометками о сертификате соответствия. Но производители и поставщики не особенно стремятся воспользоваться предоставленными возможностями и бурно протестуют против маркирования копий сертификатов. Это понятно, ведь в товарно-транспортной документации указываются реквизиты всех фирм, через руки которых прошел товар. А это означает — раскрыть всю цепочку товародвижения.
— А что вы скажете по поводу обвинений в несоответствии постановления существующим законодательным актам?
— Противники постановления строили свои обвинения на том, что процесс сертификации должен идти за счет государства, а не за счет заявителя (компании или фирмы, подающей заявку на сертификацию), иначе он незаконен. Но напомню, что Верховный суд не нашел в такой системе несоответствий действующему законодательству.
На самом деле непонятно, почему столько шумихи вокруг постановления. Ведь непосредственно потребители, по сути, ничего не теряют. Возьмем компьютеры: голографический знак стоит около 6 рублей, а стоимость даже самого скромного ПК — порядка $500, так что стоимость марки просто теряется в этой сумме. Рядовые покупатели куда больше страдают от инфляции, торговых накруток и т. п. Потому и возмущаются отнюдь не потребители, а поставщики и производители.
— Но ведь именно на их плечи ложатся основные расходы по сертификации...
— В любом случае разговоров не избежать, противники всегда отыщут изъяны в наших действиях. Будут говорить, что система плоха и неудобна. Но я советую всем заинтересованным лицам тщательнее изучать нормативные документы. К примеру, очень возмущались оптовики, которые почему-то решили, что марку необходимо клеить обязательно на корпус товара. Их недовольство понятно: получая партию из нескольких тысяч компьютеров, им приходилось бы нарушать упаковку, тратить массу временных и человеческих ресурсов на их маркировку. А прочитали бы документ — увидели бы, что соответствующие знаки можно клеить и на упаковку.
— Распространением знаков соответствия занимается частная фирма. Что вы скажете в ответ на обвинения в том, что правительственное постановление дает зеленый свет одной коммерческой структуре, и даже в личной заинтересованности инициаторов и исполнителей системы сертификации?
— Противники приписывают компании "Спецзнак" разные цифры совокупных доходов. На самом деле марок по постановлению #601 было всего реализовано на $3 млн. А сейчас журналисты кричат, что каждая компания на покупку знаков для копий сертификатов должна потратить от $1,5 млн. Это откровенный бред. Считайте сами: если закупить марок на $1,5 млн, ими можно оклеить 29 млн партий товара (знак соответствия ставится на каждую партию, а не на отдельное изделие.--Ъ). Это абсолютно нереально. А что касается "Спецзнака", это действительно частное предприятие, но для реализации правительственного постановления ему пришлось вкладывать собственные средства. Да, оно получает какую-то прибыль. Иначе и быть не может, коммерческое предприятие должно получать прибыль.
— Самым неоспоримым доводом в пользу любого постановления считается его эффективность. Есть ли уже какие-то результаты от вашего постановления?
— Мы совсем недавно подвели первые итоги. Получилось, что постановление дало неплохие результаты. Например, в Белгородской области было четыре легальных поставщика, а за время действия постановления их стало 164. Есть разница?
— Часто звучат также обвинения в порочности самой системы сертификации. Будет ли она меняться?
— Безусловно. Сертификация изначально была вынужденной мерой. В начале 90-х она была единственным способом защиты потребителей от нелегалов. Причем тогда контролирующие органы действовали по более жестким схемам, но никакого возмущения не было. Добросовестные производители и оптовики были рады, что на рынке наводится порядок. По мере стабилизации потребительского рынка мы стали переходить к более мягким условиям прохождения сертификации. Ввели декларацию изготовителя, освободили около 5% продукции от сертифицирования и постепенно увеличиваем этот перечень. Опыт 90-х показал, что ситуацию нельзя изменить революционным путем, либерализация должна быть постепенной.
— Но на Западе процент товаров, не подлежащих сертификации, несравнимо больше.
— Не надо сравнивать нас с Западом! Там к нынешней ситуации шли 50 лет. Кроме того, разговоры, что там нет обязательной сертификации,— распространенное заблуждение. У них она существует в небольшом объеме. Зато есть добровольная сертификация, провести которую даже сложнее, чем в России обязательную. А без прохождения этой сертификации успешно продвигать товар на рынок практически невозможно. Мы обращались к своим оппонентам с просьбой предложить альтернативу существующим положениям, но вразумительного ответа так и не получили.
— Каковы ваши дальнейшие шаги в этом направлении?
— Мы подготовили законопроект "О подтверждении соответствия продукции и услуг", который заменит действительно устаревший закон "О сертификации". В нем прописаны более четкие процедуры, которые значительно упростят процесс подтверждения подлинности товара.