Уже который год Конфедерация обществ потребителей (КонфОП), а затем и родственная ей структура, Институт национального проекта (ИНП) "Общественный договор", пытаются в судебном порядке оспорить постановление правительства #601 "О маркировании товаров и продукции знаками соответствия, защищенными от подделок". В минувший вторник Верховный суд уже в третий раз отклонил иск общественной организации. Тем не менее защитники прав потребителей намерены до победного конца бороться с неправомерным, на их взгляд, решением правительства. Об этом в интервью корреспонденту Ъ АННЕ Ъ-КАЛЕДИНОЙ рассказал президент ИНП "Общественный договор" АЛЕКСАНДР АУЗАН.
— Судя по всему, очередная неудача в Верховном суде не отбила у вас желания и дальше продолжать борьбу против постановления #601 и основанных на нем нормативных актов?
— Безусловно, мы готовы идти до конца. Есть ведь еще кассация, Конституционный суд. В конце концов, Страсбургский суд по правам человека. Но к последней инстанции мы прибегать не хотели бы. Во-первых, в этом случае решение можно получить не ранее чем через два года. Во-вторых, не хочется в очередной раз трепать российский флаг.
— После заявления Михаила Касьянова в Лондоне уже мало кто сомневается, что постановление будет отменено. Может, стоит на этом успокоиться?
— Никаких документов по этому поводу пока не подписано. Насколько я знаю, отменить постановление господин Касьянов намерен только с 1 января, а сейчас дал месяц Госстандарту и Минторгу, чтобы выработать альтернативные способы борьбы с подделками. В свое время, когда Чубайс стал вице-премьером, он тоже обещал, что 601-е постановление никогда не вступит в силу, но не пошел на кардинальные меры из-за корпоративной этики. Но если сейчас правительство исправит ошибки прежней администрации, то честь правительственного мундира ничуть не пострадает. Хотя в этом случае предприниматели не смогут рассчитывать на получение компенсации за понесенный ущерб — только если незаконность постановления будет признана в судебном порядке. Так что разбирательства нужно продолжать.
— Вы всерьез надеетесь, что государство выплатит компенсацию коммерсантам?
— Важно показать государству, что оно не может безнаказанно обирать предпринимателя и должно отвечать за ущерб, понесенный из-за его незаконных действий. Недавно замминистра финансов Сергей Игнатьев признал, что бюджет ничего не получил от введения защищенных знаков соответствия, поэтому компенсировать ничего не должен. Конечно, до бюджета средства не доходили, но вся эта вакханалия творилась с молчаливого согласия властей. И если федеральная власть не положит этому конец, то мы ее завалим исками от компаний. Мы, в свою очередь, готовы помочь предпринимателям, намеренным бороться за свои права. Хотя непосредственно по постановлению #601 довольно трудно доказать ущерб. Поскольку цена заносится в себестоимость, нужно доказать сокращения прибыли, сбыта или увеличения цены продукции. А это довольно сложно. Проще доказать ущерб, если марки куплены, но не наклеены. В этом смысле иск по поводу приказа #128/360 выглядит более перспективным.
— И все же, есть ли у вас какие-либо расчеты, позволяющие вычислить сумму ущерба?
— По нашим подсчетам, по постановлению #601 было закуплено знаков на $300-400 млн, по расчетам МАПа, на $600 млн. Если вступит в силу совместный приказ #128/360, то предпринимателям придется изымать из оборота еще более существенные средства. Например, крупные транснациональные компании подсчитали, что им придется тратить на приобретение знаков по $25-30 млн в год.
— Почему общество защиты прав потребителей в течение более чем трех лет борется с постановлением, направленным прежде всего против предпринимателей?
— Действительно, пока для потребителей ущерб не ощутим. Марка стоит около шести рублей, что, согласитесь, мизерная сумма по сравнению с ценой компьютера или бытовой техники. Но с 1 октября вступит в силу совместный приказ Минторга и Госстандарта, который обязывает наклеивать знаки соответствия на копии сертификатов. А это уже более серьезно отразится на кармане потребителей.
— Можно ли сказать, что для вас борьба с постановлением #601 имеет принципиальное значение?
— Для нас это дело в прямом и переносном смысле знаковое. Сейчас решается судьба не отдельного постановления, а целой системы, которая при дальнейшем развитии больно ударит по рядовым потребителям. Когда в 1993 году вступил в силу закон "О сертификации", то никто особенно не возмущался. На тот момент мы переживали пик товарной интервенции. В Россию хлынул вал непонятно каких товаров, и в той ситуации был необходим некий фильтр. Но этот закон имел и далеко идущие отрицательные последствия. Мы встали на путь регулирования рынка с помощью входных барьеров в виде сертифицирования, лицензирования и проч. К 1996 году эти меры перестали быть эффективными и повлекли огромные издержки. Проще говоря, желая совершить благо, породили систему-монстра, которая продолжает развиваться и надстраиваться. В итоге система дошла до полного абсурда: производители вынуждены платить налоги в пользу частных компаний, которые якобы выиграли конкурс на производство и распространение знаков. Тем самым постановление #601 дает возможность нескольким фирмам, связанным с властью, торговать индульгенциями на право выхода на рынок. При этом реального контроля никто не осуществляет. Никто не утруждает себя проверкой качества, а весь госконтроль построен на наличии "бумажки". Сертификат есть, марка наклеена, значит, все в порядке и товар прошел входной барьер. Причем мы дважды на живых примерах доказывали Госстандарту, что даже прошедшие сертификацию товары могут быть опасны. И это не частные случаи — если провести тотальную проверку, окажется, что это правило.
— То есть вы считаете, что система сертификации реально не работает?
— Она себя изжила. Еще два года назад правительство приняло решение о постепенном отходе от практики сертификации. Но воз и ныне там.
— Но ведь Госстандарт постоянно заявляет о постепенном смягчении правил сертификации.
— Но не особенно в этом преуспел. Действительно, за два года количество товаров, подлежащих сертификации, снизилось с 85% до 80%. В то время как в цивилизованных странах их всего 3%.
— Кому тогда выгодно постановление #601?
— Я считаю, что прежде всего крупным чиновникам, которые устроили себе удобную кормушку. Более того, как только ввели постановление, вокруг него сразу возник и мелкий бизнес — спекуляция на марках. Причем в разных регионах их продавали по разным ценам. Скажите, как можно реализовывать знаки без утверждения цены в Минфине? Теперь та же история с голограммами на копии сертификатов.
— Но ведь с подделками бороться необходимо. Вы можете предложить альтернативу?
— Нужно изменить налоговую систему и дать возможность производителям самим разобраться с теми, кто подделывает их продукцию. Во всем мире производителям проще платить налоги, чем от них уходить. У нас крупные операторы рынка тоже могли бы сами контролировать рынок. Они ведь тоже страдают от конкуренции со стороны мелких контрабандистов. Но сейчас ничего не могут сделать, поскольку сами занимаются полулегальным бизнесом. Если снизить налоги, то крупные производители выйдут из подполья и сами задавят пиратов.
— Что же сейчас делать производителям товаров, подлежащих обязательной сертификации?
— Я бы посоветовал им не покупать знаки. Опыт постановления #601 показал, что отказникам удается отбиться от него в судебных инстанциях. Хотя в последнее время до судов дело не доходит.
— А как вы в целом расцениваете свои шансы добиться отмены постановления #601?
— Достаточно высоко. Хотя за постановлением стоят очень серьезные силы, например председатель Госдумы Геннадий Селезнев. И все же мы полностью уверены в победе.