Вчера на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) в Страсбурге обсуждалась чеченская проблематика. Судя по выступлениям делегатов, Россия может рассчитывать на восстановление права голоса на следующей сессии ПАСЕ в январе. Конечно, если еще немного поднатужится с доказательствами соблюдения прав человека в Чечне.
В ходе дискуссии по чеченской проблеме главный докладчик лорд Джадд, побывавший в Чечне на прошлой неделе, заявил, что ПАСЕ устала от "политических мастурбаций". Однако это не означает, что все обвинения с России сняты. "Мы не можем сказать, что мы удовлетворены ситуацией и пришла пора ослабить давление на Россию. Я начинаю терять терпение",— грозно заявил лорд Джадд. Он отметил, что ему будет стыдно перед своими детьми и внуками, если он не добьется от России соблюдения требований ПАСЕ.
И тем не менее в итоге лорд Джадд предложил ассамблее формулировки, говорящие о смягчении позиции. Сняты требования к комитету министров иностранных дел непременно начать процедуру исключения России из Совета Европы. Руководству ПАСЕ стало ясно, что требовать такого от европейской дипломатии бесполезно, а значит, унизительно. Ассамблее лишь предложено еще раз выразить свое несогласие и сожаление по поводу действий России. Призыв к государствам Совета Европы подать на Россию в Европейский суд по правам человека — тоже, видимо, бесполезное дело, и оно растворилось в более мягкой формулировке: "При отсутствии значительного прогресса прибегнуть к иным способам привлечения к ответу, в том числе и обращению в суд". Маловероятно, что кто-то прибегнет к такому способу, но упомянуть о нем ПАСЕ сочла делом чести.
Что заставило ПАСЕ смягчить свою позицию? Совсем немногое. Дума устроила в Москве впечатляющий спектакль. "Все мы были потрясены открытостью критики действий правительства в Думе, мы присутствовали на абсолютно свободной дискуссии",— восторгался побывавший в Москве венгерский депутат Ласло Суриан. Свобода слова в Охотном ряду вынудила европейцев признать, что у них так сильно не ругаются.
Другим местом, где они испытали чувство глубокого удовлетворения, стало расположенное в селе Знаменское бюро по правам человека в Чечне, возглавляемое Владимиром Каламановым. "Каламанов, кажется, понял свою задачу, и наши эксперты оказывают ему поддержку",— заявил лорд Джадд.
Лорд, правда, выразил недоумение по поводу того, что русские не могут отличить мирных жителей Чечни от террористов, а представители силовых ведомств отрицают свою ответственность, перекладывая ее друг на друга. "И почему российские политики отзываются о своей армии как о каком-то чужом для них институте? Я говорил им: это же ваша армия, и за ее действия отвечают не только военные",— удивлялся лорд Джадд.
Все остальные требования к России в новой резолюции остаются в силе. К ним добавились призывы к чеченским боевикам тоже соблюдать права человека, не захватывать заложников и не приговаривать шариатским судом к смерти тех чеченцев, которые сотрудничают с российскими властями. Резолюция была принята единогласно и за отведенные регламентом сутки на внесение поправок в проект резолюции делегаты не внесли ни одной. Это можно объяснить тем обстоятельством, что проблема Чечни делегатам ПАСЕ уже порядком надоела и ее продолжают обсуждать скорее по инерции, по долгу службы. На осенней сессии всех гораздо больше занимали выборы в Югославии.
Правда, Россия подбросила ПАСЕ новую тему для критики. В комиссию по юридическим вопросам и культуре был передан проект резолюции для включения в повестку январской сессии. Документ подписали 20 депутатов Госдумы во главе с депутатом от "Яблока" Сергеем Иваненко. В проекте, в частности, говорится: "Ассамблея озабочена возрастающим давлением на свободные средства массовой информации в России, продемонстрированным делом Бабицкого, ограничением въезда журналистов в Чечню, фактами вокруг группы 'Медиа-Мост' и арестом г-на Гусинского, физическим насилием против журналистов и отсутствием на это соответствующей реакции со стороны властей. Ассамблея считает необходимым продолжить наблюдение за свободой средств массовой информации в России".
ВЛАДИМИР Ъ-МИРОНЕНКО, Страсбург