Сегодня начинается официальный визит в Москву министра иностранных дел Франции Юбера Ведрина (Hubert Vedrine). Главная цель его приезда — подготовить визит российского президента Владимира Путина в Париж на саммит Россия--Евросоюз. Накануне своего прибытия ЮБЕР ВЕДРИН дал эксклюзивное интервью Ъ.
— Какие основные вопросы вы будете обсуждать в Москве? Что в этих переговорах будет иметь первостепенное значение: отношения России и ЕС или региональные проблемы?
— Я затрону все эти вопросы без исключения на уровне двусторонних отношений, а также на европейском уровне — как при встрече с президентом Путиным, так и с моим коллегой господином Игорем Ивановым. Все эти вопросы важны. Что касается двусторонних отношений, мы хотели бы придать им новый импульс и вместе подумать, как лучше всего их организовать и развить. Отношения между Европейским союзом и Россией, естественно, будут обсуждаться в рамках нашего председательствования в ЕС. Что касается международных вопросов, они также стоят в повестке дня, идет ли речь о Балканах, и в частности о Сербии, о стратегических вопросах или о мирном процессе на Ближнем Востоке.
— Как вы расцениваете перспективы сотрудничества с Францией и Евросоюзом в целом?
— Они огромны. Сотрудничество с Россией, в особенности для Франции и для Евросоюза в целом, является долгосрочной стратегией. Я думаю, что этого же взгляда придерживается и Россия. То, что нам следует сделать,— это договориться о том, что касается содержания, условий и целей этого сотрудничества. Совместно с министром финансов Франции я предложил, чтобы это сотрудничество в первую очередь благоприятствовало построению в России современного государства, демократического и эффективного. Конечно, если российские власти с этим согласны.
— Что нового, на ваш взгляд, внесла Франция в деятельность ЕС за время своего председательствования?
— Прежде всего, мы решили сделать сотрудничество с Россией одним из важных направлений на период нашего председательствования в ЕС. Мы хотели бы развивать углубленный диалог между ЕС и Россией по вопросу о содержании сотрудничества между ними. Евросоюз задействует крупномасштабные средства, чтобы помочь России в решающий момент ее истории. Очень важно, чтобы наши инициативы, в особенности в рамках программы ТАСИС, совпадали с приоритетами, выдвигаемыми президентом Путиным и его правительством. Именно такой подход мы хотим продвинуть во время нашего председательствования в ЕС. Именно такой подход должен будет, с нашей точки зрения, оказаться в центре внимания на ближайшем саммите ЕС--Россия в Париже.
Исходя из все того же стремления осуществить долгосрочную глобальную стратегию в целях более эффективного и лучше адаптированного к нуждам России сотрудничества, мы также ставим целью координацию усилий Евросоюза с деятельностью других международных организаций — таких, как, например, G8 или Международный валютный фонд.
— В Москве проблему расширения ЕС часто рассматривают вкупе с проблемой расширения НАТО, а это вызывает у России резкое неприятие. Рассматриваете ли вы эти две проблемы как взаимосвязанные и что можете ответить российским критикам?
— Для нас это две совершенно разные проблемы. Мы не являемся поборниками расширения НАТО, но у нас нет также и причин противиться этому расширению. Мы более заинтересованы в создании европейской идентичности в сфере обороны и безопасности, которому должен сопутствовать диалог с Россией. Что касается расширения ЕС, мы следим за тем, чтобы возникающие при каждом новом вступлении проблемы разрешались путем добрых переговоров с тем, чтобы в конечном итоге Евросоюз усиливался, а не ослаблялся.
— Как вы можете объяснить то, что позиция Франции по Чечне — самая жесткая изо всех стран Запада?
— Общественное мнение во Франции крайне чувствительно к этой проблеме, и его реакция была схожей с реакцией на другие трагедии. Что касается французских властей, они не оспаривали ни территориальной целостности России, ни ее права на борьбу с терроризмом. Однако французские власти выражали убежденность, что в интересах российских властей был бы поиск политического решения проблемы.