Премьера кино
"Печальная баллада для трубы" испанского режиссера Алекса де ла Иглесиа едва не победила на последнем Венецианском фестивале, заработав в итоге паллиативный второй приз. Даже Квентина Тарантино, возглавлявшего жюри, смутила маска брутализма на лице этого закамуфлированного авторского высказывания, подозревает АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
В фильме есть пролог, датированный 1937 годом, и основное действие, опрокинутое в 1973-й. Республиканцы врываются в цирк и загоняют в свой отряд мужчин, привыкших смешить, а не крушить. Один из мобилизованных в костюме Рыжего (веселого) клоуна довольно бойко орудует мачете и с перепугу истребляет целый взвод фалангистов. Когда война республиканцами проиграна, он доживает свои дни в лагере и завещает сыну роль Белого (грустного) клоуна. Он, Хавьер (Сантьяго Сегура), повзрослевший на пару десятков лет, и становится главным героем картины, причем под маской пухлого очкарика, которого мутузят на арене, скрывается бесстрашный мститель, не забывший ни унижений отца, ни своих собственных.
Таким образом сюжетная история вписывается в скобки большой Истории, обозначившие триумф и закат франкизма в Испании. Картина начинается на арене цирка и завершается смертельной эквилибристикой главных героев на вершине крестообразного франкистского монумента. Она включает в себя безумную любовь и соперничество двух клоунов — веселого Серхио, брутального пьяницы и диктатора (Антонио де ла Торре), и грустного Хавьера — за сердце прекрасной акробатки Натальи (в ее роли — подруга режиссера Каролина Банг).
Цирк со времен Чаплина и Феллини дарит кинематографу эффектный антураж и доведенную до высокой символики простоту: веселый — грустный, белый — рыжий. Но, в отличие от Чаплина и Феллини, герой здесь не идеализирован и вызывает куда меньше сочувствия. Во всей этой фантасмагории легко увидеть метафору гражданской войны за Испанию между республиканцами и франкистами, которые показаны одинаково жестокими и отвратными. Конечно, режиссер на стороне грустного клоуна, однако не позволяет себе никаких соплей: его герой — уродец, психопат и садист еще тот.
Впрочем, и "жестокость", и "садизм" — слишком мягкие словечки для описания атмосферы этого фильма, который с одинаковым основанием может быть признан образцом изысканного формализма и шедевром китча. Искореженные тела и лица главных героев, их смертельные схватки, самоигральные аттракционы вроде укушенного за палец генерала Франко или голого клоуна, одичавшего в лесу: безошибочные признаки pulp fiction — только иберийского розлива.
Алекс де ла Иглесиа — весьма заметная фигура кинематографа Страны Басков, особенно сильно натерпевшейся от Франко, но взявшей реванш сепаратизмом. Однако как раз его фильмы никак не хотят отделяться от мирового кино. Как некогда Элькано и другие баскские мореплаватели, бороздившие далекие широты, Иглесиа снимает в Америке, экранизирует комиксы и видеоигры, планирует фильм со Шварценеггером, подражает Линчу и Тарантино, совершенно не боясь стать эпигоном: это ему не грозит. Не сможет он затеряться и в когорте своих сверстников, работающих в разных странах, но объединенных общим менталитетом испаноязычного ареала: это Альфонсо Куарон, Гильермо дель Торо, Алехандро Гонсалес Иньярриту. Они — духовные внуки Бунюэля и Дали — несут в себе гены сюрреализма и анархизма. Если предыдущее поколение в лице Педро Альмодовара лечило наследственные испанские комплексы смехом, нынешние 45-летние (прежде всего дель Торо) вернулись к образам гражданской войны и фашизма, напоминающим кинометафоры Карлоса Сауры и Алехандро Ходоровски, но с сильной инъекцией комикса и pulp.
Это вполне понятно: времена интеллектуального кино прошли и с новой публикой можно говорить лишь на языке масскульта. Поэтому и Иглесиа в фильме напяливает на себя размалеванную клоунскую маску и только в словесных комментариях к картине позволяет себе откровения вроде: "Для меня снимать кино — все равно что стирать одежду. Я чувствую себя так, будто меня искалечило ужасное и печальное прошлое, я словно тону в ностальгии по событиям, которых никогда не было в действительности. Это кошмар, который не позволяет мне быть счастливым".