—Насколько неожиданным для вас является решение Примакова?
—Оно не является неожиданным. Во-первых, Евгению Максимовичу уже 9-й десяток лет. Слава богу, он находится в хорошем состоянии здоровья, доброй памяти, энергично работает, пишет книги, осуществляет заплывы во время каникул и так далее.
—Но неожиданно то, что сейчас случилось?
—Неожиданно, потому что в начале декабря, когда был объявлен съезд, было ясно, что этот съезд будет последним для Евгения Максимовича Примакова, и то, что он будет уходить. Претендовать в 81 год на новый пятилетний срок он бы не стал. Я это не по абстрактным соображениям делаю вывод, а из личного общения. Более того, когда ему стукнуло 80, он уже начал разговоры с коллегами и даже с руководителями государства о том, что ему пора уходить. И то, что он сейчас, за две недели до съезда сделал заявление о том, что не будет выдвигать свою кандидатуру — это лишь формализация того достаточно длительного процесса и очевидно, что должны уже печататься бюллетени для голосования, он заявил, что не будет претендовать на должность президента ТПП. Так что здесь нет сенсации для тех, кто достаточно внимательно следит за деятельностью ТПП и за деятельностью Евгения Максимовича Примакова.
—Примаков не назвал своего преемника, он есть у него?
—Наверняка. За две недели до съезда есть фамилия первого кандидата на должность. Другой вопрос, что я не могу сказать, является ли он преемником Евгения Максимовича, в том смысле, что это его человек, рекомендованный им, поддержанный правительством, президентом. Или это человек как раз предложенный властями, с которыми согласился Примаков. Я не могу сказать, кто этот человек, но то, что за две недели до съезда фамилия должна быть, это очевидно.
—Все-таки предположить вы можете, какую-то фамилию назвать?
—Вслух называть не намерен, на примете у меня три-четыре фамилии есть.