Бобслей
Призеры двух Олимпиад, обладатели Кубка мира и двукратные чемпионы Европы в бобе-двойке Александр Зубков и Алексей Воевода завтра вступят в борьбу за награды чемпионата мира по бобслею и скелетону в Кенигзее (Германия). Лучший российский разгоняющий, 30-летний сочинец АЛЕКСЕЙ ВОЕВОДА рассказал в интервью ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ об особенностях нынешнего чемпионата, а также о причинах своего возвращения в бобслей.
— С каким настроем вы подошли к чемпионату мира?
— Естественно, когда ты только что выиграл и чемпионат Европы, и Кубок мира, то настрой может быть только один — на победу. Хотя мы с Зубковым прекрасно отдаем себе отчет в том, что цель у наших главных соперников — хозяев трассы Мануэля Махаты, Томаса Флоршутца и Карла Ангерера — точно такая же. Впрочем, как и у еще нескольких экипажей, в том числе американца Стивена Холкомба. Но обыграли же мы немцев у них дома в Винтерберге на чемпионате Европы? Постараемся и сейчас. Однако в Кенигзее могут возникнуть сложности. Дело в том, что после операции на ахилле Зубков предпочитает длинные и пологие стартовые эстакады с наклоном не более десяти градусов. Как в Иглсе или в Америке. Спринт на них небыстрый. А бежать на эстакадах с наклоном свыше 15 градусов, таких как в Винтерберге и Кенигзее, ему сложнее. Не дай бог, перебежишь и плохо сядешь, тогда удара о борт не избежать. В отличие от конкурентов, которые бегут, отталкиваясь часто-часто, Саша делает несколько длинных мощных шагов, стараясь подтолкнуть боб как можно дальше еще и бедром, а потом уже в него заходит. Моя задача — задать ускорение.
— Почему на чемпионате Европы вы не разгоняли четверку?
— Потому что Саша выступал не на боевой машине и шансы сражаться с немцами на равных были невелики. Сейчас олимпийский Wallner наконец-то к нам прибыл. И после выступления в двойке в Кенигзее будет неделя для того, чтобы обкатать отремонтированную в Австрии боевую машину. Я могу встать в четверку брейкманом (задний разгоняющий.— "Ъ"), хотя перестроиться с двоечного срыва (начало бега.— "Ъ") очень сложно. Сейчас я не уверен, смогу ли после двойки идеально сорвать четверку? Пойму, когда пару раз пробегу по трассе. После двойки двигательная чувствительность должна перестроиться под срыв четверки. Если она у меня пойдет, вот тогда я смогу помочь команде выиграть на старте "сотки", которые на финише обернутся "десятками".
— Ваше длительное отсутствие в команде наводит на мысль о том, что бобслеем вы занимаетесь главным образом из уважения к вашему другу — пилоту Александру Зубкову.
— Человеческими отношениями я и впрямь дорожу больше всего на свете. Плюс мне импонируют стремление Саши добиться спортивных целей и его понимание дружбы. Если бы он не вернулся в бобслей, то я и подавно. Зубков хочет завоевать все титулы, и я хочу ему помочь. А длительное отсутствие в команде у меня уже давно вошло в систему. Рутина убивает во мне личность. Да и некомфортно мне было в сборной при прежнем руководстве. Когда президентом федерации стал Георгий Беджамов и подтянул к управлению людей, близких ему и нам по духу, ситуация изменилась. Однако за четыре года я уже привык существовать вне сборов. Профессиональным спортом, сначала армрестлингом, а потом бобслеем, я занимаюсь всего десять лет. До 20 лет работал официантом, барменом, грузчиком, инкассатором, экспедитором и даже юристом. Мобильность — едва ли не главная черта моего характера. Когда меня заставляли сидеть на сборах, ничего хорошего, кроме опухших ахиллов, я не приобрел. Тренеры не учитывали ни особенностей анатомии, ни антропометрических данных. Свой организм я знаю лучше кого-либо и подготовиться к сезону могу самостоятельно. Я люблю заниматься спортом, потому что сильным хотел быть всегда. А "виноваты" в этом гены предков, которые все до одного были людьми очень сильными.
— Неужели и вы не мечтаете об олимпийском золоте?
— Мне выгоднее заниматься бизнесом. У меня строительная фирма — и есть очень интересные проекты. Недавно мэр Сочи Анатолий Пахомов предложил мне стать спортивным менеджером горнолыжного центра "Роза Хутор", где пройдут соревнования Игр-2014. Но позвонил Саша: "Леша, давай". Когда мы воевали со старой федерацией, то дали слово — в случае если переломим ситуацию, вернуться и долбить за Россию до победного. Георгий Беджамов — человек четкий, пустых обещаний не дает. Зубков вернулся только тогда, когда это понял. В прежней федерации я поставил себя сразу. Сказал, ребята, я никогда никого не подводил. Пообещал приехать в хорошей форме, значит, в плохой форме просто не приеду. Зачем же меня глушить, если я нужен, чтобы усилить старт и выехать на медаль? По этим условиям жил те четыре года, живу и сейчас. Георгию Ивановичу честно сказал, что у меня много дел и, если стану заниматься исключительно бобслеем, то не успею ничего. Ведь спорт, как вспышка. Бах, и погасла. А ты сидишь потом поломанный и никому не нужный. Я так не хочу. И даже звание олимпийского чемпиона меня не слишком привлекает. Беджамов все понял правильно.
— Дмитрию Труненкову, разгонявшему Зубкова почти на всех кубковых этапах сезона, наверное, обидно, что на главных стартах — чемпионатах мира и Европы — разгоняющим становитесь вы?
— Если бы я разгонял хуже Димы, тогда ему было бы обидно. Он понимает, что я разгоняю двойку лучше. Зато он незаменим в четверке, и на его место бокового разгоняющего я не становлюсь никогда. Георгий Беджамов создал грамотную систему поощрения, поэтому сейчас никто ни на кого не обижается. Труненков помог Зубкову добиться высокого места в рейтинге, значит, существенную прибавку к зарплате получит и он.