Представитель канадской золотодобывающей компании Placer Dome International Ltd. ГЕРМАН ПИХОЯ считает, что работать в России иностранным инвестором сегодня мешает нестабильность политической ситуации и непредсказуемость российской налоговой системы. Об этом он рассказал корреспонденту Ъ КОНСТАНТИНУ Ъ-АНОХИНУ.
— Чем интересна Россия для иностранных золотодобытчиков?
— В первую очередь, конечно, своим ресурсным потенциалом. Здесь много месторождений, привлекательных с точки зрения геологических особенностей. Можно сказать, что в плане привлечения золотодобытчиков Россия конкурирует со многими регионами мира и по некоторым показателям уступает многим странам: США, Латинской Америке, Австралии... Но я уверен, что в последнее время у России появляется очень приличная возможность эту разницу сократить. Если дальше будут развиваться все те процессы, которые сейчас начались, если сохранится их динамичность и устойчивость, то еще неизвестно, кто окажется впереди. Помимо серьезного ресурсного потенциала, Россию отличают прекрасно подготовленные кадры в нашей отрасли. И если в стране изменить к лучшему налоговую систему, стабилизировать политическую ситуацию, то можно ожидать серьезных инвестиций.
— И тем не менее складывается впечатление, что иностранным компаниям, приходящим в Россию добывать золото, здесь не очень-то рады и не особо доверяют.
— Здесь может быть несколько причин. Раньше в России работало много так называемых компаний-юниоров, которые чаще всего ничего не добывали либо имели совсем небольшой объем добычи золота. Иногда такая компания, приходя на месторождение, вкладывала какие-то минимальные средства в разведку, а затем, если сама не могла освоить проект, выходила на рынок и продавала акции крупной компании. Но произошли события, которые резко изменили ситуацию. Во-первых, доверие со стороны горно-рудных компаний и инвесторов к юниорам подорвала история с индонезийским месторождением Бусанга, которое в результате оказалось фальшивым. Во-вторых, на мировом рынке резко понизилась цена на золото. У юниоров, работающих на российском рынке, сразу упали инвестиции. Многие обанкротились и ушли с рынка. Поэтому вполне понятно, из-за чего могла сформироваться в России определенная аллергия на иностранного инвестора: совсем не факт, что он сможет правильно построить проект.
Но в то же время есть и крупные золотодобытчики, у которых в России серьезный и долгосрочный интерес. Ведь работает же у нас Омолонская золоторудная компания на Кубаке. Кубака — успешный проект. Он первый. В этом его огромная значимость. Этот проект подтвердил, что в России можно работать, добывать золото.
— Среди промышленников бытует мнение, что деятельность иностранной компании на российском рынке сводится к тому, чтобы поднять цены на акции полученного в разработку месторождения и затем выгодно его продать.
— Это очень интересная вещь. Это одновременно правда и огромное заблуждение. Правдой это перестало быть после 1997 года, когда произошел упомянутый уже обман инвесторов в Индонезии. Сегодня же собрать компании-юниору средства на рынке под проект в России очень трудно, потому что инвесторы переключились на другие активы. Ведь посмотрите: когда падала цена на золото, становилось очевидно, что отрасль развивается не так быстро, как какая-либо другая. Кроме того, у нас очень долгая отдача. Срок окупаемости у иностранного предприятия может быть пять-семь лет. Сегодня частному инвестору на международном рынке необходимо доказывать, что такой длительный срок — это нормально. В то время как есть отрасли, в которых скорость и уровень отдачи гораздо выше. В этом смысле мы все время конкурируем с другими отраслями промышленности. Еще и поэтому для многих инвесторов вступление в проект — открытый вопрос. Это во-первых. Во-вторых, крупным золотодобывающим компаниям, которые работают по всему миру, заниматься перепродажей акций просто невыгодно. Хотя бы потому, что когда такая компания входит в проект, она уже на первом этапе вкладывает огромные средства в проведение детальной геологической разведки для подтверждения разведанных запасов. Это не наша прихоть. Дело в том, что международные финансовые сообщества, к которым мы обращаемся, очень щепетильны в предоставлении средств под тот или иной проект и требуют от нас очень жесткой отчетности. В итоге получается, что вести полную разработку проекта нам выгоднее, чем торговать его акциями.
— Как вы в общем оцениваете инвестиционный климат в России?
— Совершенно очевидно, что он улучшается. Когда мы начинали работать, не было даже закона о драгметаллах. Да, он, конечно, будет дорабатываться. Готовятся поправки. Но начало уже есть. Совсем недавно вышла новая редакция закона о недрах. Очень интересный документ. Подписаны поправки к Налоговому кодексу, снижены оборотные налоги до 1%. Вполне возможно, что уменьшится ставка отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы.
— Почему тогда многие иностранные компании заняли сегодня выжидательную позицию?
— Она была оправдана тем, что в стране в последнее время происходило много изменений. Последнее десятилетие было очень динамичным. Поэтому далеко не каждая компания могла позволить себе войти на этот рынок, ведь за каждой компанией стоят акционеры, которые постоянно оценивают ситуацию. Оценив, некоторые решили дождаться более благоприятного времени. Кто-то уходит с рынка. Это нормальная политика любой компании. Но позицию многих компаний я бы не назвал выжидательной: мы, к примеру, каждый год выходили в поля, производили геологическую разведку, искали то, что было нам интересно, вели переговоры. Это тоже работа. Если говорить об инвестициях, то все инвесторы с большей или меньшей степенью вовлеченности уже давно здесь. И я не думаю, что в ближайшем будущем они уйдут.
— Что же нужно иностранному инвестору, чтобы он успешно работал на российском рынке?
— Ситуация должна стать более прозрачной и устойчивой. Только в этом случае можно ожидать серьезных инвестиций в добычу золота. Для инвестора важны сегодня не столько ставки налогов, сколько их стабильность. Мы работаем с большими сроками, с большими капиталовложениями. В этой отрасли можно работать и добывать золото в течение 25 лет. Поэтому главное, чтобы налоговая политика государства была понятной и предсказуемой.