Событие недели — "Кровавое лето Сэма" (1999) (22 сентября, РТР, 0.50 ****) Спайка Ли. Экспансивный афроамериканец Ли снимает непомерно много и, мягко говоря, неровно. "Кровавое лето Сэма" — один из лучших его фильмов. Он необычен хотя бы потому, что все герои — италоамериканцы, а сам режиссер появляется в кадре лишь на секунды, в роли телевизионного репортера, быстро получает по морде от уличных хулиганов и исчезает. В основе фильма — нью-йоркский кошмар 1977 года, когда необычайно жаркое лето запомнилось многочасовым "затемнением" — аварией в электросети, а по ночным улицам бродил маньяк, подписывавший свои безумные письма в полицию: "Сын Сэма". Он расстреливал уединившиеся в автомобилях любовные парочки, убивая сам символ личной независимости и безопасности, воплощенный в автомобиле. Но самого Сына Сэма мы почти не увидим: лишь будет стонать в захламленной комнате толстяк, которому огромный черный пес человеческим голосом приказывает: "Убей!" Для Спайка Ли преступление — всего лишь катализатор скрытых страхов американского общества. Город охвачен паникой, дискотеки и рестораны пустеют, бюргеры объединяются в народные дружины, открывающие охоту на маньяка. Естественно, что паранойя принимает вполне фашистский характер, и на роль убийцы назначается самый нестандартный, не похожий на других член итальянской общины. А затемнение превращает добропорядочных граждан еще и в мародеров: самые шустрые выезжают на краденных из автосалонов машинах прямо через стекло. Но фильм — и объяснение в любви к 1970-м и их музыке, что, впрочем, стало общим местом американского кинематографа последних лет. И еще — история любовного томления, история того, как красавчик парикмахер из Бронкса начинает сомневаться в том, что его либидо является пупом земли.
Американское кино представлено на неделе очень достойными именами. "Культура" напоминает о существовании подзабытого классика Льюиса Майльстоуна (1895-1980). Комический толстяк, уроженец Кишинева, он, подвыпив, говаривал своему другу Илье Эренбургу: "Ну какой я Льюис Майльстоун? Я — Лева Мильштейн из Кишинева". 1930-1931 годы — его звездный час: "Оскар" за экранизацию "На западном фронте без перемен" Ремарка и всенародная любовь за первый перенос на экран пьесы Бена Хэкта и Мак-Артура "Первая полоса" (23 сентября, 11.15, ****). С тех пор ее экранизировали еще четырежды, переносили в телевизионную эру в любимом советскими зрителями фильме Теда Котчеффа "Переключая каналы". Комические похождения лихих газетчиков, невзначай спасающих приговоренного к смертной казни, напоминают песенку о фронтовых репортерах: "Во избежанье спора напоен был пилот, // У генерал-майора был угнан самолет". Даже свадьба не заставит красавчика Адольфа Менжу отказаться от сенсационного сюжета. Над фильмом витает обаятельный дух азартного, беззаконного, дикого предпринимательства, одной из форм которого является журналистика. Так приятно и печально пересмотреть этот фильм в наши дни, когда любимое занятие мирового кинематографа — охота за журналистами, объявленными источником всех бед. Спустя двадцать лет, кстати, Менжу затуманит свой моральный облик, поучаствовав в "охоте на ведьм", когда под подозрение попадали как раз такие "безродные космополиты", бежавшие от войн и диктатур и создавшие славу Голливуду, как Майльстоун. Истинно американский дух отличает и Сэма Пеккинпа (1926-1984), чей "Конвой" (1978) можно увидеть на ОРТ (23 сентября, 0.10, ***). Внук индейского вождя, выросший среди стариков, еще помнивших времена Фронтира и Дикого Запада, он первым поднял руку на святая святых американской мифологии — вестерн. Его вестерны (самый знаменитый из которых — "Дикая банда") сочетали в себе тщательно реконструированную грязь неприкрашенного быта ковбоев с отчаянными цинизмом, горечью и жестокостью. Только однажды в жизни он решил повеселиться и снял "Конвой", который стал его единственным фильмом, купленным в СССР. Может, потому, что главную роль исполнил друг советского народа Крис Кристоферсон. А может, потому, что в фильме "дальнобойщики", напоминающие скорее обаятельных конокрадов, сражались (дело доходит до стрельбы из крупнокалиберных пулеметов) с вредным шерифом, то есть классовая борьба была налицо. На самом же деле это пустячок в духе кантри-баллады о каком-нибудь силаче, который и от дедушки ушел, и от бабушки ушел. Другой же независимый режиссер 1970-х, автор фильма "Кто боится Вирджинии Вульф?" Майк Николс (урожденный Пешковский), своим фильмом "Волк" (1994) (23 сентября, РТР, 21.15, **) тоже способен доставить телезрителям несколько приятных минут, если, конечно, любить и ценить художественный маразм. Николс попал к шапочному разбору: на рубеже 1980-х и 1990-х все великие мифы фантастического кино — и Дракула, и Франкенштейн, и Джекил-Хайд — уже были обновлены, и на его долю достался траченный молью вервольф. К барочным эффектам Николс склонности не питает, посему трагедия оборотня разворачивается в среднестатистической современной атмосфере. Выбор Джека Николсона на главную роль тоже нельзя назвать удачной. Он во всех фильмах так жутко гримасничает, что его перевоплощения в волка и не замечаешь — Николсон как Николсон, только давно не брился,— и весь эффект перехода мистической границы пропадает. Кроме того, укушенный издатель становится в быту изрядной сволочью. Остается только предполагать, какие последствия для его морально-нравственного облика имел бы, например, укус зайчика или ослика. Римейки, как правило, не лучше, чем голливудские переделки французских фильмов: европейцы, по мнению Голливуда, умеют придумывать истории, но снимают слишком сложно. Посему в США штампуют свои версии "На последнем дыхании" или "Никиты". Оценив горький опыт иных режиссеров, Франсуа Вебер решил сам поставить за океаном новую версию своих "Трех беглецов" (23 сентября, ОРТ, 19.05, **). Испортил он ее, конечно, в меньшей степени, чем сделал бы бестрепетный янки, но блестящую комическую пару Депардье--Ришар заменить не может никто. Юбилей Сергея Бондарчука напомнил не только о его собственном творчестве, но и о незаслуженно обиженном в годы "перестройки" Фридрихе Эрмлере (1898-1967). Его зачем-то попеняли тем, что по молодости он служил в ЧК, и безоговорочно зачислили в сталинских лизоблюдов за фильм "Великий гражданин". Между тем он был классиком советского кино, автором изобретательного "Обломка империи" и военного "Великого перелома", завораживающего до сих пор тягостной удушливой атмосферой штабов, посылающих на смерть тысячи солдат. "Неоконченная повесть" (1955) (24 сентября, НТВ, 12.25, ***) — патетическая мелодрама о парализованном кораблестроителе, спасенном силой любви, блестяще разыгранная Бондарчуком и Элиной Быстрицкой. Любители же совсем не патетической, человечной, но часто невнятной "ленинградской школы" могут пересмотреть обаятельный дебют в режиссуре оператора Дмитрия Долинина "Сентиментальное путешествие на картошку" (1985) (22 сентября, НТВ, 12.25, **) и многозначительную короткометражку статусного авангардиста "Ленфильма" Андрея Черных "Фа-минор" (1989) (22 сентября, "Культура", 18.00, **) с тогда еще малоизвестной Ингеборгой Дапкунайте.