Языковые потрясения в Латвии
CHRISTOPHER WALKER, is a New York-based analyst specializing in European affairs, Riga, Latvia
КРИСТОФЕР УОКЕР, нью-йоркский аналитик, специализирующийся по восточноевропейским отношениям, Рига, Латвия
Бродя по Риге, то и дело наталкиваешься на забавные совпадения. Все уличные указатели, названия магазинов и рекламные щиты в столице Латвии — на латышском языке, однако на улицах в основном слышится разговор на русском.
За время 50-летней советской оккупации этой страны десятки тысяч этнических латышей были депортированы на окраины советской империи, а сюда были направлены тысячи русских. Перед началом второй мировой войны этнические латыши составляли три четверти населения страны, сегодня их число едва превышает половину. В семи крупнейших латвийских городах латыши являются этническим меньшинством.
Как и многие другие постсоветские восточноевропейские страны, сегодня Латвия — страна, насчитывающая 2,4 млн жителей и расположенная между Россией и Балтийским морем,— погрузилась в решение жгучих вопросов отношений с национальными меньшинствами, интеграции в Европу и поиска собственного лица.
В начале сентября эти вопросы выдвинулись на первый план, когда латвийские власти приняли постановление о выполнении государственного закона о языке — юридического акта, задевшего за живое межэтнические отношения в Латвии.
Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и другие международные организации пристально следят за решением вопроса о государственном языке на протяжении всего законодательного процесса. Верховный комиссар ОБСЕ Макс ван дер Стул подчеркнул, что считает данное постановление "в основном соответствующим как законодательству Латвии, так и ее международным обязательствам".
Однако вскоре после принятия нового постановления парламентская фракция "За права человека в единой Латвии" призвала неправительственные и прочие организации использовать все ненасильственные методы для сопротивления вновь принятому постановлению по государственному закону о языке, которое, по ее мнению, нарушает права русскоговорящего населения.
50-летняя советская оккупация и попытки национального строительства в Латвии постсоветского периода привели к глубочайшему взаимному недоверию обеих сторон.
"Все боятся утратить свое национальное своеобразие",— отмечает Нилс Муизниекс, директор Латвийского центра прав человека и межнациональных отношений.
Проживающие в Латвии русские считают, что политика латвийских властей создает для них невыносимые условия.
Татьяна Р., русская продавщица в кондитерском магазине "Лайма", говорит: "Я родилась здесь и все 35 лет своей жизни прожила в Латвии. Они должны признать, что существует много русских, родившихся и проживших всю свою жизнь здесь. Нам некуда уезжать".
В Латвии спор идет не столько по тексту законодательства о языке и уточняющего его постановления, сколько по вопросу о том, каким образом это законодательство будет истолковано и реализовано.
"Русскоязычное население опасается бюрократических злоупотреблений",— говорит г-н Муизниекс. Законодательство определяет уровень владения языком для устройства на работу в государственные учреждения, а также на частные предприятия, если последние выполняют государственные заказы.
Русская продавщица Татьяна продолжает: "Я считаю, что закон о языке будет применяться нечестно". Она думает, что "было справедливее, если бы закон применялся так, чтобы отражалось пропорциональное соотношение языковых групп страны".
Эти соображения связаны с вопросом о том, следует ли предоставить русскому языку особый статус, который, по мнению многих латышей, является целью Москвы и проживающих в Латвии русских.
Сотрудник министерства иностранных дел Латвии Армандс Гутманис утверждает, что целью латвийского правительства "является обращение с русскими как с нормальным меньшинством. Однако Россия не может пойти на то, чтобы в Латвии с русскими обращались как с меньшинством". В ответ на стремление русского сообщества добиться для русского языка особого статуса латыши указывают на постсоветский опыт других меньшинств Латвии, таких как украинцы, поляки и литовцы, которые создали в Латвии школы языковых меньшинств. Рижская еврейская средняя школа стала первым нерусскоязычным образовательным учреждением, основанным в Латвии, и первой такой школой на территории бывшего СССР.
В то время как Латвия привлекла к себе весьма пристальное внимание международных организаций и постоянный поток критики со стороны Москвы, по обе стороны бывшего железного занавеса действительно существует серьезная проблема национальной самоидентификации, будь она реальной или мнимой.
Запутанные проблемы национальных меньшинств — гражданство, образование, иммиграция — вышли на первый план в ожесточенных спорах по национальному вопросу. В Евросоюзе такие традиционно демократические государства, как Дания, Франция и Австрия, переживают подъем сомнительных политических движений, добившихся успеха за счет выдвижения программ, основанием для которых стали национализм и нетерпимость в отношении инородцев.
Такая опасность гораздо острее ощущается в Восточной Европе, страны которой после полувека советского господства пытаются преодолеть болезненные вопросы отношений с национальными меньшинствами одновременно с построением демократического общества.
Латвия, как и Эстония, столкнулась с острой проблемой. С одной стороны, ощущается давление Москвы, которая считает положение русскоязычного меньшинства важнейшей политической проблемой, с другой — ЕС предъявляет к странам переходного типа, как Латвия, весьма высокие требования по целому ряду вопросов.
Сотрудник министерства иностранных дел Латвии Армандс Гутманис отмечает: "Западные страны не признают, что сами сталкиваются с теми же проблемами, что и мы, однако они могут позволить себе обращаться с Латвией по-другому — потому что Латвия слабее их и является в настоящее время кандидатом на вступление в ЕС и НАТО. Проблема Латвии не так уж уникальна".
Перевел АЛЕКСЕЙ Ъ-МАЛАХОВСКИЙ