Международный союз музыкальных деятелей Ирины Архиповой открыл в Большом зале консерватории очередной сезон. Открыл двумя концертами и новым циклом, оправдывать название которого ("Российские певцы в мировой опере") пригласили Людмилу Магомедову (сопрано) и Аскара Абдразакова (бас).
Несмотря на то что зал оба вечера был почти пуст, архиповские деятели целовались в кулуарах и поздравляли друг друга с новым сезоном. Видимо, так положено по законам оперного жанра. По тем же законам положено дарить после каждого номера цветы (и дарили), изображать восторг криками "браво" (и кричали), а также приобщать публику к протокольным поздравлениям, в связи с только что полученным Людмилой Магомедовой званием заслуженной артистки России. Все это, конечно, приятно, но от музыки далековато.
В начале своего концерта красавица-Магомедова не столько пела, сколько приноравливалась к репертуару, который по уровню сложности (ария из "Весталки" Спонтини, заключительная сцена "Анны Болейн" Доницетти) вполне можно было бы сравнить с репертуаром Марии Каллас, а вот по качеству исполнения — ну никак. Возможно, певица заранее готовилась к "Турандот", второй акт которой зазвучал после антракта.
Сперва раздался шатающийся тембр Императора (Владимир Кудряшов), затем — еще более жидкий тенор Калафа (Вадим Заплечный). Когда в дело включилась Турандот, дело пошло на поправку. Магомедова — певица как раз той силовой категории, которой удается невероятный нажим пуччиниевских партий. Ее сильные стороны — это мощный звук и выносливость верхних нот. Слабые — шокирующий форсаж и "разговорный" нижний регистр.
Сезонной презентацией пуччиниевского голоса можно было бы удовлетвориться, если б не дискомфортное ощущение — словно присутствуешь на каком-то диком самоистязании. Но самое страшное впереди: по планам архиповского фонда нынешняя частично-концертная "Турандот" звучала в порядке подготовки к полноценной постановке этой оперы на открытом воздухе. Сроки пока еще уточняются, зато уже набран очень приличный хор фонда Архиповой (руководитель Александр Рыбнов), который и составит компанию Магомедовой в предполагаемом спектакле. Впрочем, если поставят — дело хорошее.
Возможно, в нем найдется место и Аскару Абдразакову, выступавшему на следующий день после Магомедовой. Пока, правда, заслуженный артист Башкирии и солист Большого театра представлял не веризм, а гораздо более популярные арии Кончака и Гремина, Мефистофеля Бойто и Мефистофеля Гуно. Как человек провинциальной выучки и соответствующего же старания, Абдразаков все спел добротно, но очень уж холодно. Впрочем, шаляпинские партии без шаляпинской харизматики — наше все: российская вокальная школа не перегружает себя реставрационными артистическими стратегиями. Есть бас — пой, что для него написано. Вот Абдразаков и спел, чтоб генерал Гремин казался всего лишь генералом, а Бойто и Гуно — всего лишь сочинителями среднестатистического европейского Мефистофеля.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ