Некролог
Вчера на даче в писательском поселке в Переделкино на 88-м году жизни скончался советский поэт Николай Доризо. В историю не столько отечественной литературы, но эстрады и кинематографа он вошел как автор стихов к песням "Огней так много золотых" и "Большак".
Такое начало некролога Николаю Доризо было предопределено: он был и оставался до конца советским поэтом, его карьера в этом смысле идеальна, его слава как-то парадоксально для кровавого века невинна и в памяти народной пребудет он долгие годы, потому что не петь "...парней так много холостых, а я люблю женатого" этот народ уже не может.
Хотя биография могла бы быть совсем иной. Доризо был "сыном врага народа". Его отец, увлекшийся революционным бредом грек, приехал в страну победившего пролетариата и попытался здесь работать адвокатом. До поры до времени у него это получалось, он женился на кубанской казачке с консерваторским образованием, родил сына, вроде бы вписался в систему, но система уничтожила его в 38-м.
Трудно себе представить, что в этом контексте значит фраза "литературную деятельность начал с 1938 года". 80-летним стариком Доризо рассказывал о своем счастливом детстве и счастливом же избавлении от ненужной тогда тени отца: "По стране тогда ходила фраза: "Сын за отца не отвечает". Применительно ко мне это было действительно так: меня приняли в комсомол, более того, избрали секретарем комсомольской организации школы". О чем писал в Ростове-на-Дону только что потерявший отца и веру в него 15-летний мальчик? О комсомоле? О Сталине? На войну он попал сразу. После победы вступил в партию, поступил в Ростовский университет, в 1948-м выпустил первый сборник стихов с характерным названием "На родных берегах". Дальше — как по маслу: сборники стихов, поэмы "Место действия — Россия", "Андрей Желябов", "Яков Джугашвили", членство в Союзе писателей, Госпремия, премии имени Фадеева и Министерства обороны СССР, ордена и звания. Был, участвовал, состоял. Голосовал, клеймил, пригвождал, исключал. Писал стихи о войне, советской родине, братских народах, но все-таки больше о любви к женщинам, матерям и детям. В историю войдут те, которые когда-то были положены на музыку. На "Les feuilles mortes" Превера он руку поднял зря, его "Опавшие листья" совсем никуда не годятся, а вот "Огней так много золотых на улицах Саратова", "Но как на свете без любви прожить", "Большак" и еще с десяток песен, которые когда-то спели Гелена Великанова, Марк Бернес, Клавдия Шульженко, за ним останутся. Они — его индульгенция. Многим из этого племени и таковой было не дано.