На прошлой неделе личное состояние Билла Гейтса, богатейшего человека в мире, превысило $100 млрд. Цифра впечатляет, если не знать, что этому состоянию грозит конфискация.
Власти США считают, что из $100 млрд Билла Гейтса $55 млрд принадлежит государству. Дело в том, что в США, как и в большинстве западных стран, действует налог на состояние. Пока богатый человек жив, он может пользоваться своим богатством, как ему заблагорассудится. Но когда он умрет, государство заберет значительную часть его состояния. И только оставшееся достанется наследникам. Это не налог на наследство в прямом смысле слова (налог на наследство имеется отдельно в некоторых американских штатах, например в Айове). Можно сказать, это вообще не налог. Это просто посмертная конфискация собственности богатых людей — которым по доброй воле властей США было разрешено пользоваться ей при жизни. Надо заметить, что во многих странах (например, в Австрии, Дании, Финляндии, Германии, Люксембурге, Норвегии, Испании, Швеции и Швейцарии) кроме посмертной конфискации существует еще и налог на богатство, который взимается ежегодно.
Сколько государство может конфисковать? В США ставка федерального налога на состояние более чем в $3 млн составляет 55% (на самом деле ставка достигает 60%, потому что для собственности от $10 млн до $21 млн действует дополнительный налог в 5%). Забрать могут и больше, если богач хочет завещать имущество не своим детям, а своим внукам — тогда в дело вступает дополнительный налог на "пропуск поколения", вместе с которым налог на состояние может достигнуть 75%. Если власти сочтут, что после смерти гражданина осталась не только сама по себе собственность, но и доход, то вместе с подоходным налогом государство может потребовать 85% состояния. Кстати сказать, проблемы наследников этим не ограничиваются. Даже при наличии официального завещания право на наследство еще нужно подтвердить в суде, на что уйдет несколько лет и еще до 20% состояния.
Государство бдительно следит за тем, чтобы богач не передал свое состояние наследникам при жизни. Подарки облагаются налогом по тем же ставкам, по каким взимается налог на состояние.
Важно, что государство в западных странах конфискует крупные состояния не только собственных граждан. Классическим считается следующий пример. Гражданин Индонезии, проживающий в родной стране, помещает 500 тыс. фунтов в один из лондонских банков — просто потому, что считает Великобританию надежным местом для хранения денег. Вкладчик умирает, и его наследники, которые никогда не были в Великобритании, обращаются в банк за наследством. Они с удивлением выясняют, что британское правительство претендует на 107 тыс. фунтов из вклада их отца (с сумм свыше 231 тыс. фунтов государство в Великобритании взимает 40%).
Единственная возможность избежать конфискации — это добровольно завещать свое состояние на благотворительность (кроме, разумеется, возможности потратить все деньги еще при жизни). Государство как бы говорит богатым людям: свое состояние ты все равно обязан отдать — либо налоговому инспектору, либо бедным. Богатейшие американцы обычно предпочитают отдать бедным, лишь бы не Дяде Сэму. Во всяком случае, как сообщал журнал Forbes в 1993 году, Уоррен Баффет, самый богатый в то время в США человек, располагавший состоянием в $8 млрд, принял решение завещать все деньги частным благотворительным фондам, ссылаясь на то, что не хочет отдавать правительству $4,4 млрд.
Первым налог на состояние придумал римский император Октавиан Август. Он заявил, что ему нужны деньги на содержание ветеранов римских легионов, и стал забирать 5% имущества богатейших граждан Рима после их смерти. Впоследствии Нерон значительно усовершенствовал систему. Он заставлял наиболее состоятельных граждан написать завещание в пользу императора, а потом ежедневно выражал удивление, почему после такого патриотического акта эти граждане считают возможным оставаться в живых и вынуждают императора ждать своих денег.
В средневековой Европе налог на состояние был очень популярен. Король конфисковывал 25% богатства любого еврейского купца, умершего в пределах его королевства. Если умирал фермер, король забирал его лучшую корову. Если умирал лорд, королю доставалась сумма, равная годовому доходу от его поместья.
В современном виде налог на состояние появился в 1894 году в Англии. Ссылаясь на бюджетные трудности, правительство ввело прогрессивную шкалу налогообложения (сначала весьма умеренную — от 1 до 8%). В том же году США последовали примеру Англии. Американский исследователь Уильям Бич пишет: "В конце прошлого века американское государство сочло, что крупные богатства, рожденные индустриализацией, представляют собой политическую угрозу не только федеральной власти, но и основополагающим американским ценностям равных возможностей для всех. 'Новая экономическая демократия' предполагала перераспределение богатства. Главным орудием этой демократии стал закон о подоходном налоге, принятый конгрессом в 1894 году, несмотря на то, что Конституция США прямо запрещала налоги на доходы и налоги на состояние. Важнейшей чертой этого закона было то, что он определял подарки и наследуемую собственность как доход".
В 1916 году официально был введен федеральный налог на состояние и подарки, причем конгресс подчеркнул, что его главной целью является перераспределение богатства. В 1924 году предельная ставка этого налога была установлена в размере 40%. В 1935 году ставку повысили до 45%. В 1941 году ставка налога выросла до 77%. В 1976 году конгресс признал, что от налога, придуманного как орудие борьбы с богатством, страдают средние американцы, и снизил ставку до 70%. В 1981 году ставка была понижена до 50%, но с 1993 года снова выросла до 55%.
Разумеется, богатейшие люди Европы и Америки не согласились с такой трактовкой "экономической демократии". Известно, что семейства Рокфеллеров, Кеннеди, Морганов делали все, чтобы избежать конфискации и все-таки передать свои состояния законным наследникам. Но вряд ли можно сказать, что их попытки в конечном итоге увенчались полным успехом. Известный американский специалист по налогам Чарльз Адамс пишет об этом так: "Налог на состояние представляет собой орудие ограбления сверхбогачей. Богачи вынуждены искать выход. В Европе богатые англичане покидают родину и отправляются жить на остров Джерси или в Монако. В США фаворитами всегда были частные фонды. Фонды позволяли наследникам сохранять состояние и управлять им — формально в благотворительных целях, но на самом деле в своих интересах. Однако в 1969 году конгресс принял решение о том, что частные благотворительные фонды должны действовать как общественные организации под государственным контролем, а не как 'семейные шоу'. Наиболее богатые семьи Америки, основавшие фонды, поняли, что попали в ловушку. Богатые европейцы, переселившиеся на безналоговые территории, сохранили свои состояния в полной частной собственности. А богатые американцы в конце концов все равно отдали свои состояния в собственность конгресса".
В США сейчас продолжается дискуссия. Консервативные ученые и политики призывают прекратить конфискации и отменить налог на состояние, ссылаясь на то, что государство стимулирует богатых людей к бессмысленной растрате своих денег при жизни. Их оппоненты с возмущением отмечают, что конфискуется не все богатство, личные состояния неимоверно возрастают и наследники все-таки кое-что получают, тем самым нарушая принципы равенства и свободы предпринимательства. Звучат призывы либо увеличить ставки налога на состояние, либо ввести ежегодный налог на богатство, конфискуя деньги еще при жизни богачей.
Как бы то ни было, вся предыдущая история показала, что в западных странах богатые страдают от государства больше, чем бедные. В какой-то мере это естественно — государству нужны большие деньги, а они есть только у богатых. Впрочем, не стоит особенно драматизировать ситуацию. В цивилизованных западных странах государство заботится о том, чтобы каждый мог свободно зарабатывать столько, сколько сможет,— и богатые, и бедные. Так что в данном случае у всех равные права. Богатые могут наслаждаться жизнью — за это с них государство просто берет дополнительную плату после смерти. В конце концов, за последние годы личные состояния неимоверно возросли — значит, богатые не потеряли вкуса к деньгам. И наконец, стоит помнить, что по-настоящему богатых людей в Западной Европе и США довольно мало и они никак не могут считаться основой общества. "Мы — нация лавочников",— с гордостью говорила Маргарет Тэтчер про Великобританию. И действительно — промышленный рост и богатство Запада созданы людьми, у которых государство при всем желании ничего не могло конфисковать в бюджет. Потому что нельзя конфисковать политическую свободу, деловые традиции и секреты мастерства, передаваемые из поколения в поколение.
СЕРГЕЙ МИНАЕВ