Японцы уже не те. Раньше спасти честь они могли только харакири, а теперь просто уходят в отставку.
Вячеслав Мисюлин, гендиректор Главного центра радиовещания и телевидения (Останкинская телебашня):
— Об отставке я тоже думал после пожара, а харакири не для меня. И если мои сотрудники скажут, что я плохо руководил ими эти 20 лет, я уйду. А если сверху попросят, то считайте, что уже ушел.
Алексей Симонов, генеральный директор компании "Топаз":
— Я бы тоже не сделал харакири — у меня менталитет другой. К тому же я не только генеральный менеджер компании, но и хозяин. Что будет, если хозяева начнут вспарывать себе животы? Да и водкой нашей никто не травился.
Роман Шурер, главный инженер ДСК-1:
— А я бы на его месте и в отставку не ушел. Сначала нашел бы виноватых и три шкуры с них спустил. А потом напился бы. Но у нас даже к отставкам морально не готовы, не то что к чему-то более серьезному.
Ольга Вдовиченко, председатель государственного внешнеэкономического объединения "Машиноимпорт":
— Отставки в такой ситуации, конечно, мало. Отставка — это признание моральной ответственности, а тут надо говорить об уголовной, ведь сокрытие информации угрожало жизни десятков тысяч людей. Но харакири и для японца теперь слишком. А про нас и говорить нечего. Нам явно не хватает какого-то очень жесткого кодекса чести.
Юрий Ласточкин, генеральный директор компании "Рыбинские моторы":
— Если у нас каждый руководитель заводов начнет после происшествий делать харакири или подавать в отставку, то в России и промышленности не останется. А на наших предприятиях возможно и не такое.
Анатолий Даурский, директор кондитерской фабрики "Красный Октябрь":
— Можно. А кому оно нужно, харакири-то? Исправлять ошибки надо, а не животы резать. У нас за 150 лет истории фабрики был только один случай добровольной отставки. В 50-х годах был дефицит миндаля, и директор решил заменить его арахисом. Начальник производства заявил, что это скажется на качестве продукции и на его личной репутации, и в знак протеста подал в отставку.
Анатолий Лашкевич, гендиректор завода "Рубин":
— Это смотря какой позор. Если наши телевизоры и загорались, то не по нашей вине, а из-за бракованных комплектующих. И потом, что-то я не слыхал, чтобы у нас в отставку уходили из-за плохой продукции. Из-за финансовых махинаций или компромата — да, но чтобы из-за качества...
Аркадий Янковский, вице-президент Общества защиты прав потребителей на рынке туристских услуг:
— По крайней мере про харакири я бы и думать не стал, а про отставку можно было бы говорить после того, как брак устранят. Впрочем, ситуации, чтобы мне было до такой степени стыдно, я просто не представляю. К тому же я очень люблю жить.
Юкио Танака, токийский таксист:
— Харакири, конечно, более традиционный выход для японца. Вообще-то у нас это называют "сэппуку". Иероглифы те же, но звучит благороднее. Правда, главы корпораций давно не демонстрировали такого благородства. Но мелкие служащие банков кончали с собой, узнав, что боссы обворовывали клиентов. А боссы предпочитали скамью подсудимых. И я не думаю, что найдется много охотников требовать, чтобы глава Mitsubishi вспорол себе живот — времена не те.