Очередной теракт в России, унесший жизни большого числа людей, заставил многих задуматься над тем, почему в других странах, переживших аналогичные трагедии,— США, Великобритании, Испании, Израиле — ничего подобного больше не происходит. "Ъ" обратился с этим вопросом к ведущим мировым экспертам по борьбе с терроризмом. Все они признали: в том, что многие попытки совершить теракты в этих странах оказались неудачными, есть доля случайности. Однако главный вывод экспертов звучит так: теракты предотвращаются в результате целенаправленной и систематической работы властей и силовых ведомств.
Через день после теракта в аэропорту Домодедово на сайте американской газеты Washington Post состоялось онлайн-интервью с одним из ведущих экспертов по безопасности — Брайаном Майклом Дженкинсом из Rand Corporation. Читатели первым делом поинтересовались у эксперта, что он думает о работе российских спецслужб, не сумевших предотвратить трагедию. "Безопасность российских аэропортов не раз вызывала критику наблюдателей. Она несколько улучшилась, но во многих аспектах остается условной",— ответил эксперт.
Тогда его спросили: мог бы такой теракт произойти в США? "Да,— ответил господин Дженкинс, и пояснил: — Взрыв произошел вне стерильной зоны аэропорта. То же самое могло бы произойти и в США. Наши правоохранительные органы тоже концентрируются на предотвращении попадания оружия и бомб на борт самолетов, а не на защите аэропортов".
Читатели явно остались не удовлетворены таким ответом и продолжали настаивать: мог бы или нет? Эксперт повторил: да, запросто. Однако и в беседе с корреспондентом "Ъ" он так и не смог дать однозначного ответа на вопрос: если мог, то почему не произошел? И почему в России крупные теракты происходят с завидной регулярностью, а в США за последние десять лет в результате терактов погибло лишь 14 человек (причем 13 из них в результате стрельбы на базе Форт-Худ в 2009 году)?
В последнем выпуске журнала Foreign Policy, в статье, посвященной грядущей годовщине теракта 11 сентября 2001 года, тот же вопрос был задан 65 ведущим мировым экспертам по борьбе с терроризмом. 29% из них ответили: "США повезло".
Действительно, если посмотреть на последние попытки терактов на территории США, доля везения в том, что они не состоялись, есть. В декабре 2009 года связанный с "Аль-Каидой" 25-летний нигериец Умар Фарук Абдулмуталлаб смог пронести на борт лайнера, следовавшего рейсом Амстердам--Детройт, крайне опасное взрывчатое вещество, которого при успешной детонации хватило бы, чтобы проделать дыру в фюзеляже самолета. Взрывчатку террорист спрятал в трусах. Привести бомбу в действие он, однако, не смог. Вещество не взорвалось, а загорелось. Это заметили другие пассажиры, которые обезвредили горе-террориста и потушили огонь.
1 мая 2010 года 30-летний американец пакистанского происхождения Фейсал Шахзад попытался привести в действие самодельное устройство в самом многолюдном месте Нью-Йорка — на Таймс-сквер. Его внедорожник Nissan Pathfinder, начиненный баллонами с пропаном, канистрами с бензином, мешками с удобрениями, фейерверками и часовым механизмом, не взорвался лишь из-за неумелых действий террориста и бдительности уличного торговца, заметившего дым и незамедлительно проинформировавшего об этом полицейских.
После этих едва не состоявшихся терактов американские спецслужбы не критиковал только ленивый. Больше всех досталось главе министерства внутренней безопасности Джанет Наполитано, заявившей, что случай с Абдулмуталлабом свидетельствует об их успешной работе.
Однако многие эксперты по борьбе с терроризмом высказались в поддержку министра. Одним из тех, кто заявил, что лишь везением несостоявшийся теракт в небе над Детройтом не объяснить, был признанный эксперт в области авиационной безопасности Брус Шнайер. "Если бы меры по сканированию авиапассажиров, принятые США и странами Европы после 2001 года, были бы не столь жесткими, Абдулмуталлабу не пришлось бы мастерить столь изощренную, но не безопасную бомбу. Ему не пришлось бы в качестве детонатора использовать кислоту, заправленную в шприц, проводить 20 минут в туалете и поджигать трусы. И если бы всех пассажиров не учили по сто раз на день, как вести себя в случае угрозы, вряд ли бы его удалось так быстро обезвредить",— заявил эксперт.
Аналогичные аргументы специалисты приводили и в случае с террористом с Таймс-сквер. Мол, если бы террористические организации могли обойти эшелоны защиты, разработанные американскими спецслужбами после 2001 года, им не пришлось бы полагаться на неопытных любителей-одиночек. И уж точно нельзя ссылаться только на везение в истории с серией несостоявшихся терактов в Великобритании в 2007 году, когда британской полиции (на которую тоже обрушилось немало критики после взрывов на общественном транспорте в 2005 году) удалось обнаружить и обезвредить в центре Лондона два заминированных автомобиля, а на следующий день предотвратить гибель людей, когда горящий джип врезался в здание аэропорта в Глазго.
Пожалуй, лучше всех о том, что теракты предотвращаются не благодаря случайностям, а в результате целенаправленных усилий властей и силовых ведомств, знают в Израиле. С 1993 по 2002 год от терактов в этой стране погибли около 1200 мирных граждан и более 800 человек пострадали. В худшие времена в израильских городах ежегодно происходило более ста взрывов с участием террористов-смертников. Но с середины 1990-х годов силовые структуры Израиля подверглись колоссальному реформированию. Спецслужбы, армия, полиция и пограничные службы научились координировать свою деятельность. Большие средства были инвестированы в разработку новейших технологий безопасности и противодействия терроризму, Израиль стал одним из мировых лидеров по их экспорту. В результате в 2008-2010 годах террористам удалось провести лишь по одному теракту в год (см. "Ъ" от 8 ноября 2010 года).
Джеймс Форест, возглавлявший в 2001-2010 годах отдел исследований терроризма в Американской военной академии в Вест-Пойнте, признает, что американским экспертам часто задают вопрос, почему в стране с 2001 года не было мегатерактов. В беседе с корреспондентом "Ъ" (интервью см. на сайте www.kommersant.ru) господин Форест ответил на этот вопрос почти теми же словами, что и президент Дмитрий Медведев в Давосе: "К сожалению, сегодня ни одно государство в мире не застраховано от террора. Реальность такова, что террористический акт, подобный тому, что мы только что, не в первый раз, к сожалению, пережили в России, может произойти в любой момент и в любой точке мира. Нет универсальных рецептов борьбы с этим злом".
"Волшебной формулы, общего рецепта успеха в эффективной борьбе с терроризмом не существует",— вторит российскому президенту Джеймс Форест. Вместе с тем, по его словам, существует несколько главных элементов, которые присутствуют в любой успешной антитеррористической работе. Это — эффективный сбор разведданных и их анализ на местном и федеральном уровне; ограничение финансовых сетей террористов и передвижения нелегальных средств; прозрачные правоохранительная деятельность и судебная система, которые пользуются доверием общества; способные руководители страны и их продуманная политика; привлечение местных сообществ и лидеров религиозных объединений; понимание идеологии террористов и того, почему она находит поддержку отдельных людей. "Использоваться должны все ресурсы страны: дипломатическая, информационная, военная, экономическая, финансовая, разведывательная и правоохранительная деятельность — все являются важными компонентами антитеррористической стратегии",— подытожил эксперт.
При этом все опрошенные "Ъ" иностранные эксперты сходятся во мнении, что худшее, что сейчас могут сделать российские власти, это искать козлов отпущения для успокоения общественности. "Реакционный подход к терроризму, когда акцент делается на том, кто виноват,— абсолютно неправильный",— убежден Джеймс Форест. А другой эксперт, Брус Шнайер, уточняет, что это самый легкий, но наименее эффективный путь. И добавляет: "К большому сожалению политиков, те меры безопасности, которые на самом деле работают, по большей части невидимы для общества".
Цена вопроса
Теракты в аэропорту Домодедово со всей очевидностью высветили политическую проблему нашего государства — проблему власти. Вопрос ставится именно в такой плоскости, потому что сегодня можно говорить о неутешительных итогах борьбы с терроризмом, как она велась у нас до сих пор.
Первый итог заключается в том, что законодательный инструментарий борьбы с терроризмом на сегодняшний день исчерпан. Нет таких "прорывных" законов, принятие которых могло бы принципиально изменить ситуацию. Все то, что можно было бы принять и отрегулировать в законодательном порядке, уже сделано. Таким образом, продолжая совершенствовать законодательство, мы не можем достичь другого качества борьбы.
Второй вывод заключается в том, что правоохранительные органы и спецслужбы действуют в условиях, когда вся государственная машина поражена серьезными заболеваниями. Налицо отсутствие их радикальных реформ, вместо реальной реформы полиции мы имеем редакционную правку, вместо серьезного усиления агентурной работы мы видим то же состояние кадров, что и пять-десять лет назад.
Впрочем, самым неутешительным является то, что идет нарастание террористической угрозы и различных источников рисков. Что я имею в виду? Группы и группки различной экстремистской направленности появляются сегодня как грибы после дождя. Только методами правоохранительных органов эту проблему не решить. В стране созданы благоприятные условия для распространения экстремистских идей.
Я готов назвать те условия, которые ставят во главу угла политический аспект борьбы с терроризмом. Невозможно победить терроризм, искоренить его в тотально коррумпированной стране, в которой все продается и все покупается — от орудий и предметов совершения терактов до чиновников и правоохранителей, судей и так далее. Это недостаток власти, не избавившись от которого, мы не сможем победить терроризм.
Второе — это попранные принципы правосудия, которого в стране нет, несмотря на обилие законов. Правоохранительные органы также поражены коррупцией, поэтому зачастую понять, где враг, а где друг, почти невозможно.
Третье — государство всегда держится на каких-то китах. В том числе таких, как мораль, нравственность, справедливость. Эти принципы сегодня разрушены. Но когда этих стрежней нет, со страной может происходить все что угодно. Мы как нация в этом отношении деградируем, и это тоже вопрос к власти. Я уже не говорю о том, что сегодня вместо серьезного разбора полетов назначают стрелочников. Оказывается, виноват аэропорт Домодедово, который не мог найти террористов, гуляющих по стране.
Все это говорит о том, что больна политическая система, что власть поражена серьезными недугами.