Премьера театр
В РАМТе состоялась премьера спектакля "Будденброки". Классический немецкий роман, некогда принесший славу его автору, Томасу Манну, поставил на сцене Молодежного театра Миндаугас Карбаускис. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
На афише спектакля "Будденброки" красуется большая фарфоровая тарелка. Символ домашнего уюта, белая с синими завитками узоров, напоминающими о гербе почтенного рода, она уже бита-перебита, но осколки кое-как прилажены на старые места. Следуя за Томасом Манном и рассказывая историю семьи Будденброков, Миндаугас Карбаускис показывает, как постепенно трескалась эта "тарелка".
За те три часа, что длится спектакль, на сцене проходит несколько десятилетий, а в семье Будденброков сменяются три поколения. Время, проходящее через людей и уносящее их в небытие, одна из любимых тем режиссера Карбаускиса. Он не любит то, что называется "приметами" времени, не увлекается деталями и вещами, с помощью которых другие обозначают ход времени. "Будденброки" вообще практически лишены привязки к какой-либо эпохе и бытовых подробностей. Роман, действие которого разворачивается во второй половине позапрошлого века, изрядно сокращен и, как сказали бы строгие школьные учительницы, "осовременен" — молодежь первых сцен появляется на сцене в джинсах и майках. Время здесь словно растворено в воздухе, между двумя идущими подряд репликами может пройти несколько лет, но мы узнаем об этом только потому, что герои, повернув голову к зрительному залу, бесстрастно сообщают нам: сказал такой-то в таком-то году. Мысленно все время высчитываешь, сколько прошло лет с первой сцены — ни гримеры, ни, за несколькими исключениями, костюмеры к решению этой задачи не подключены.
Художник Сергей Бархин прорезал черное пространство массивными балками, в перспективе образующими каркас дома, одновременного похожего на храм. Балки должны обозначать дерево, но по фактуре напоминают ржавчину. Бога Будденброки, благопристойные жители немецкой провинции, поминают часто, но еще чаще они говорят о своей фамильной фирме и о деньгах. Имущество и деньги погубили семью, превратили крепкий дом в съеденную ржавчиной труху — таково послание Миндаугаса Карбаускиса зрителям РАМТа. В принципе это самое правильное место для того, чтобы предостеречь молодежь от слепого увлечения бизнесом. Хотя урок по большому счету не впрок: у Томаса Манна речь идет о разрушении многовековой традиции, а у нас нет ни единого семейного дела, которое было бы старше одного поколения.
Когда-то консул Будденброк (Андрей Бажин) женился из-за денег. Правда, прожили они чинно и благородно до самой смерти мужа. А вот детям их приоритет интересов семейного капитала над живыми чувствами принес одни несчастья. По расчету была выдана за вертопраха Грюнлиха (Дмитрий Кривощапов) дочь Тони (Дарья Семенова), брак вскоре распался, и ее женская судьба так и не сложилась. По расчету женился на красавице Герде (Оксана Санькова) домовитый и твердо стоящий на ногах Том (серьезная работа Ильи Исаева) — возможно, поэтому все его попытки умножить состояние семьи привели к ее разорению и продаже родительского дома. Лишь младший, Христиан (молодой Виктор Панченко делает этой темпераментно и остро сыгранной ролью внятную заявку на первенство в этом сезоне среди актеров своего поколения), посмел не оглянуться на интересы дела и фирмы, так ни жену его, ни "незаконного" ребенка в доме брата не приняли, и оказался Христиан в конце концов в сумасшедшем доме.
Миндаугас Карбаускис смотрит на героев Томаса Манна и их жизнь с известной исследовательской иронией. Время от времени он "подсовывает" своим персонажам какие-то детали, проявляющие для зрителя абсурдность действий Будденброков и обреченность их побуждений. Поставленный на попа чемодан превращается в трибуну, с которой Тони произносит речь о величии своего рода, Том вынужден суетливо отодвигать тяжелое пианино, чтобы сподручнее было поцеловать неподвижно сидящую жену. Даже на смерть героев режиссер смотрит философски-отстраненно: покойники на некоторое время еще остаются на сцене, пока бессловесная горбатая служанка (с ее прихода в дом начинается действие, и ей же предстоит, так сказать, забить гвоздь в гроб Будденброков в финале) не скроет их тяжелой рамой фамильного портрета.
Вестники из закулисья утверждают, что роман Томаса Манна для режиссера особенно важен, потому что перекликается с историей его собственной семьи, живущей в Литве. Тем страннее, что этот спектакль сделан столь аккуратно и, в сущности, равнодушно-мастеровито, что театральное вещество, из которого он сделан, оставляет столь пресное послевкусие. Умеренности и аккуратности режиссера, которые сделали ему славу на малой сцене, для сцены большой маловато. "Будденброки" шествуют важно, в спокойствии чинном, как будто ставил спектакль не молодой человек, на которого изрядная доля нашей театральной общественности возлагает большие надежды, а почивший на лаврах и уже проживший долгую жизнь в искусстве заслуженный деятель, работы которого можно смело рекомендовать каждому, кто хочет культурно провести вечер.