В понедельник стартовал очередной Московский международный кинофестиваль. Репутация этого форума за последние несколько лет опустилась до самой низкой отметки. Но сейчас у фестиваля появился неожиданный шанс возродиться.
Фестиваль-подвиг
Радикальные критики называют Московский фестиваль горем народным, переживаемым каждый нечетный год. Для такой оценки есть основания. Перестав быть официозным статусным мероприятием, ММКФ вот уже десять лет служит мишенью для упреков в слабой программе и миллионных расходах, выброшенных на ветер показухи ради.
Журналисты из разряда обслуги, напротив, пытаются убедить себя и других в том, что Московский фестиваль — событие исключительной престижности и приятности. Последнее достижение в этом роде сервиса — мысль, что, мол, ругать ММКФ скучно и пошло (в отличие, например, от Каннского фестиваля). Тем самым на новом витке возрождается советская патриотическая традиция. И выражение "как Феникс из пепла" становится не просто журналистским штампом, а поистине судьбоносным девизом нашего фестиваля, теперь подхваченным и его новым лидером Никитой Михалковым.
Фестиваль и впрямь умирает каждый раз — из-за сопутствующих его проведению бюрократических процедур. Чтобы были выделены необходимые средства и началась реальная подготовка программы, необходимо Решение — и его ждут перед каждым фестивалем.
Неважно, кто принимает Решение — ЦК КПСС, как в оны годы, или правительство, как теперь. Важно, что фестиваль начинают готовить, когда уже невозможно собрать качественную программу, состоящую из премьер. И каждый фестиваль превращается в подвиг. Отсутствие постоянной команды и финансирования, а также профессиональной пресс-службы — главные причины неконкурентоспособности ММКФ на международной фестивальной арене, где он лишь формально выступает в категории "А".
Фестиваль-воспоминание
Впервые фестиваль в Москве прошел ровно сорок лет назад, став одним из символов либерализации советского режима. При этом фестиваль являл собой зрелище вполне дикое: до самой горбачевской перестройки гости должны были сидеть в ресторане гостиницы "Россия" каждый за столом своей делегации с маленьким государственным флажком. Однако даже эти экзотические подробности вспоминаются сегодня скорее с ностальгией. Никакой Канн не знал этого чувства вдруг распахивающихся границ. Сквозь заслоны цензуры сюда пробивались "Смерть в Венеции" и "Людвиг" Висконти, "Апокалипсис наших дней" Копполы, "2001: Космическая одиссея" Кубрика, "Двадцатый век" Бертолуччи и другие шедевры, которые в нормальном прокате никогда не шли. В довидеоэпоху ММКФ поистине был окном в мир.
В Москву охотно приезжали крупнейшие звезды — Элизабет Тейлор, Софи Лорен, Жан Маре... Апофеозом либерализма в летописи фестиваля осталось решение жюри 1963 года, возглавляемого Григорием Чухраем: главный приз был присужден Федерико Феллини за фильм "8 1/2".
Больше такое безобразие не повторялось: кураторы со Старой площади внимательно следили, чтобы список призеров обязательно возглавлял советский фильм.
В эпоху идеологических заморозков ММКФ стал играть все меньшую роль в международной киножизни. Но все же по инерции сюда ездили — хотя бы для того, чтобы посмотреть кино третьего мира. В 1987 году Московский фестиваль вновь привлек внимание ведущих кинематографистов, почуявших "ветер перемен". Тогда в фойе Дома кино можно было встретить Милоша Формана, Марчелло Мастроянни, Настасью Кински. Но эпоха, когда иностранных кинематографистов манили толпы изголодавшихся по зрелищам узников "социалистического лагеря" и восхищали переполненные залы и даже стадионы, быстро кончилась.
В 90-е годы ММКФ пытался создать себе новый имидж: из "смотра прогрессивного кино" он мало-помалу превращался в смотрины новорусского нью-буржуазного стиля с натужной имитацией праздника. Звезд стали завлекать не радостями общения с публикой, а солидными гонорарами, как это принято в латиноамериканских странах. Роскошные отели и приемы плюс традиционно безобразная русская организация окончательно отпугнули приличных людей: мало кто из них рискнет теперь приехать летом в Москву.
Остается, конечно, группа преданных России товарищей в лице Пьера Ришара, Майкла Йорка и Алена Делона, что, разумеется, делает им честь. Если бы к ним присоединились Джина Лоллобриджида и Беата Тышкевич, компания ветеранов была бы в полном сборе.
Фестиваль-обозрение
Между тем при взгляде на нынешнюю программу человек, не избалованный чрезмерным количеством киновпечатлений, может испытать известный энтузиазм. Речь не столько о конкурсе — какой бы мобильной и профессиональной ни была отборочная комиссия (а именно такова она в нынешнем году), ей не поднять качественный фестиваль премьер. Исторический шанс для этого упущен. И удел Москвы (как, впрочем, и других летних фестивалей) — наблюдать за тем, как лучшие и новейшие фильмы дрейфуют от Канна к Венеции и Торонто.
Доблесть видится в другом — в том, чтобы собрать амбициозную информационную программу. Где? Разумеется, в том же Канне. Красочный эпос знаменитого китайца Чен Кайге "Император и убийца". Эсхатологическая притча модного тайваньца Цай Минь-ляня "Дыра". Антибуржуазная кинопоэма француза Лео Каракса "Пола Икс". И апофеоз — интеллектуально-сексуальный опус культового Питера Гринуэя "8 1/2 женщин".
И хотя одни из этих фильмов, включенных в программу Петра Шепотинника под концептуальным названием "8 1/2", кому-то покажутся чересчур выспренними, а другие — монотонными и скучными, хотя некоторые из них не премьерны даже для России (показаны на питерском Фестивале фестивалей), тем не менее публике и прессе будет о чем говорить.
Еще несколько имен и названий способны привлечь киноманов, если они еще не вывелись в Москве. "Счастье Куки" американского классика Роберта Олтмана и "Чай с Муссолини" итальянского классика Франко Дзеффирелли. "Боги и монстры" Билла Кондона с великолепным Яном Маккеленом. "Страна холмов и долин" Стивена Фрирза с эффектным Вуди Харрельсоном. Новая работа Бернардо Бертолуччи "Плененные". Блестящий парафраз вудиалленовских тем — "Счастье" Тодда Солондца. Наконец, обещают московскую премьеру лукасовских "Звездных войн".
Три из обещанных картин следует выделить особо как фильмы-скандалы, причем выдающегося художественного уровня. Это сенсация Каннского фестиваля — "Человечность" Бруно Дюмона (портрет современного Христа, берущего на себя грехи человечества), "Тото, который жил дважды" Чипри и Мареско (сицилийский "содомский" гротеск, вызвавший проклятия клерикалов) и "Романс" Катрин Брийя, смелый гибрид арт- и порнофильма.
Если все они действительно будут показаны, ММКФ окончательно потеряет свою невинность, которую призывал строго блюсти Николай Бурляев, этот золотой витязь российского кинематографа.
Фестиваль-возрождение
Вновь обратить взор в сторону кино — это и есть последний шанс Московского фестиваля. Трудно, конечно, удержаться от строительства потемкинских деревень и от массовых выездов в Нижний Новгород или на Алтай, в шукшинские Сростки. Возможно, часть помпезных безумств в стиле "а ля рюсс" организаторы просто-напросто отменят из-за бюджетного дефицита. Бюджет прошлого фестиваля, кажется, превышал каннский. Помог кризис. Бедность для российского праздника кино — порок не больший, чем купеческие загулы.
О том, что вольно или невольно мысли и взоры организаторов обращаются к кинематографу, свидетельствует ажиотаж вокруг будущей российской программы. Никогда вокруг нее не кипело столько страстей, не организовывалось столько дискуссий и "круглых столов". Хотя момент вроде бы самый неподходящий — фильмов-то кот наплакал. А те, что есть, жаждут прорваться в Венецию или Сан-Себастьян. И все же целых две российских картины будут участвовать в московском конкурсе: "Страстной бульвар" Владимира Хотиненко и "Фара" Абая Карпыкова. Вне конкурса покажут "Небо в алмазах" Василия Пичула.
Национальный престиж спасен. Осталось восстановить старое доброе правило, когда главный приз обязательно оставался дома.
ПАХОМ АЛЕКСЕЕВ
Возможность поднять премьерный уровень фестиваля упущена. Однако собрать амбициозную информационную программу организаторам ММКФ вполне по силам
В информационной программе есть три фильма-скандала, причем выдающегося художественного уровня