Русский динозавр
By THOMAS L. FRIEDMAN
ТОМАС Л. ФРИДМАН
Затонувшая российская подводная лодка "Курск" стала трагическим, но одновременно удивительно ярким примером тех изменений, которые происходят в мире и России, переходящих от системы холодной войны к системе глобализации. К сожалению, всегда находится парень, до которого все доходит в последний момент. В данном случае им стал российский президент Владимир Путин.
Ау, Путин, Советского Союза отцовского образца уже нет.
В интервью российскому ТВ, данном после трагедии с "Курском", Путин, защищая свое правительство, так обозначил приоритеты: "Я буду вместе с армией. Я буду вместе с флотом. Я буду вместе с народом". Московский корреспондент журнала Time Пол Куинн-Джадж отметил в своем комментарии: Путин все еще считает, что "нужды государства всегда приоритетны; чаяния людей — второстепенны".
Но не в наше время. Сейчас, когда такая страна, как Россия, подключается к процессу глобализации — к глобальным свободным рынкам, телекоммуникациям, СМИ и Интернету,— получается, что индивидуумы обретают силу, даже сверхсилу. Дело в том, что по мере усиления глобализации и падения всяческих стен и преград для них значительно возрастают возможности самостоятельно получать информацию, зарабатывать на жизнь и выражать себя как личность. Более того, когда люди узнают, как живется в мире другим (а именно это и происходит в процессе глобализации), они начнут требовать того же для себя. И будут выражать недовольство своими лидерами, если те окажутся несостоятельными.
В случае с "Курском" стало очевидно, насколько россияне уже начали это осознавать и насколько Путин отстает от них. Почему Путин и его генералы не хотели обращаться за иностранной помощью, пока не стало чересчур поздно? Потому что боялись, что таким образом уронят честь армии и Родины-матери, показав тем самым несостоятельность претензий России на статус сверхдержавы. Но семьи российских моряков, знавшие о возможности иностранной помощи, заявили им: "Слышать не желаем о Родине-матери или об Отечестве. Хотим, чтобы с океанского дна подняли Юрия, Бориса и Олега".
Смысл внушения, сделанного этими родителями российским лидерам, был таков: "С этого момента лучше бы вам иметь веские причины для того, чтобы рисковать жизнью российского солдата". И это стало главной мыслью израильского политолога Ярона Эзрахи, в чьей книге "Резиновые пули" зафиксировано то, как Израиль проходил через сходную трансформацию. "Они дали понять, что наряду с национальной честью жизнь и чаяния каждого отдельного человека теперь тоже обрели значение. Уравнявшись по значению с национальной честью, эти понятия теперь, может быть, стали важнее ее. Поэтому сейчас не только американцы не желают умирать за абстрактные идеи. Так же считают и русские".
Показательно, что российская газета "Известия" поместила на первой полосе фотографию экипажа "Курска" под примечательным заголовком "Цена национальной гордости — человеческие жизни". Подобный заголовок, подобное сравнение был просто немыслимы во времена холодной войны, однако он вполне вписывается во времена глобализации.
Конечно, Путин все еще может посылать российских солдат на смерть в Чечне, ибо многие русские до сих пор считают, что реальная внутренняя угроза не оставляет им иного выбора. Но после краха системы холодной войны они не опасаются внешней угрозы. Да, сегодня многие русские хотели бы превзойти Америку, но не похоронить ее. И наоборот. Американцы тоже молились за спасение "Курска". Потому что вне рамок психологии холодной войны катастрофа "Курска" не воспринимается как поражение противника. Она воспринимается как человеческая утрата.
Означает ли это, что России теперь придется свернуть армию и флот? Конечно, нет. Русский национализм и интересы национальной безопасности не исчезли. Однако теперь при принятии государственных решений у этих понятий в России появился конкурент — стремление граждан к личной безопасности и к самовыражению, что вписывается в сегодняшнюю систему глобализации, предоставляющую русским больше информации, связей, возможностей и стимулов действовать самостоятельно ради собственного блага.
Таким образом, в России возможно все. До сих пор возможно, что авторитарный российский лидер попытается восстановить российскую военную мощь и спровоцировать войну с США. До, это все еще возможно. Но в нынешнюю эпоху глобализации это менее вероятно. Потому что русские уже больше не считают, что страдания и лишения необходимы для сохранения национальных символов. Никоим образом. Таково было последнее сообщение экипажа "Курска" — послание, которое с риском для себя игнорируют российские лидеры.
Перевел АЛЕКСЕЙ Ъ-МАЛАХОВСКИЙ