Александр Зубков: виновата не техника, а то, что она пришла слишком поздно

Лидер сборной России о своих перспективах на чемпионате Европы и сочинской Олимпиаде 2014 года

Бобслей

Сегодня в Винтерберге (Германия) стартует шестой этап Кубка мира по бобслею и скелетону, на котором его участники-европейцы разыграют медали очередного чемпионата континента. Двукратный призер Олимпийских игр, трехкратный чемпион Европы 36-летний пилот АЛЕКСАНДР ЗУБКОВ рассказал корреспонденту "Ъ" ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ о причинах своего решения вернуться в спорт, о плане создать первый в России профессиональный бобслейный клуб и бороться за медали на всех турнирах вплоть до Олимпиады 2014 года в Сочи.

— Каковы ваши амбиции в постолимпийском сезоне? Ведь ваш знаменитый немецкий конкурент Андре Ланге после Олимпиады в Ванкувере карьеру завершил...

— В сезоне два ответственных старта, и на обоих мы, естественно, снова поборемся за медали. Надеемся, это реально. Но сложно. Потому что оба чемпионата — Европы и мира — проводятся в Германии, где бобслей очень популярен, и немцы снова выставят три очень сильных состава. Ланге ушел, но легче от этого нам не стало. В национальном первенстве Германии стартовали 26 бобов-двоек и 13 четверок. Для сравнения, у нас в стране максимум шесть-семь более или менее конкурентоспособных пилотов. И если из строя вывести меня, не подтянув при этом второй состав, который также будет дергать немцев за ниточки, побеждать им будет намного проще. А здесь я со своими разгоняющими, а также пилоты Александр Касьянов и Алексей Горлачев будем сражаться в первую очередь с немецкими экипажами Томаса Флоршютца, Мануэля Махаты и Карла Ангерера.

— Как вас можно вывести из строя?

— Например, на жеребьевке. Если немцы будут стартовать первыми, а я со своими ребятами — десятыми, то можно, допустим, сильно "сыграть" льдом.

— На четырех предновогодних этапах Кубка мира вы в двойке очень успешно выступали с разгоняющим Дмитрием Труненковым, однако постоянно говорили о том, что, как только в расположении команды появится Алексей Воевода, вновь станете гоняться исключительно с ним. Почему?

— Просто именно с Алексеем мы очень долго рука об руку выходили на самые ответственные старты и неизменно доказывали свое превосходство. До нового года ему дали возможность в соревнованиях не участвовать, а готовиться к главным стартам сезона дома, в Сочи. Он присоединился к команде 9 января, после чего на пятом этапе в Иглсе наша двойка стала второй, и сейчас мы лидируем в общем кубковом зачете.

С Дмитрием и я, и Леша в очень хороших отношениях. Он адекватно реагирует на ситуацию и акцент делает исключительно на выступление в четверке. А вот Воевода хотя и пробовал себя здесь в четверке, стартовать в ней, скорее всего, не будет.

— Почему Алексей Воевода уже несколько лет пропускает минимум полсезона?

— Какие бы причины Леша ни выдвигал, оправдывая свое отсутствие в команде, начиная с будущего сезона они уже приниматься не будут. Дело в том, что между мной и новым президентом нашей федерации Георгием Беджамовым достигнута договоренность о введении в отечественном бобслее клубной системы — по типу немецкой. И ее модель мы с моими разгоняющими — Дмитрием Труненковым, Филиппом Егоровым, Николаем Хренковым, а также тренером Семеном Макаровым и еще несколькими специалистами уже начали применять. Таким образом, моя давнишняя мечта о собственном клубе начала обретать реальные очертания. В следующем сезоне мы сами определим, как, когда и на каких трассах лучше готовиться, в каких гостиницах жить, с кем сотрудничать и на какой технике выступать. И за результаты, естественно, ответим сами. К команде присоединимся тогда, когда того потребует конкретная ситуация, а существовать клуб будет до Олимпиады в Сочи на средства из бюджета федерации. Был бы на Играх результат, а там, как говорится, посмотрим. А что касается Леши, думаю, те медали, которые мы с ним вместе заработали, его авторитет тоже подняли — как у него дома, в Краснодарском крае, так и в стране.

— Какова была реакция коллег на ваше возвращение?

— Прежнее руководство всем кому не лень внушало, что Зубков — материал, уже отработанный. А перед сезоном, к которому я, проработав несколько месяцев министром спорта Иркутской области, готовился по укороченной программе, кто-то даже злобствовал: дескать, вы его руки к пилотской ручке привяжите, чтобы не оторвался. А то, не дай бог, разгоняющие сильно пробегут... Им невдомек, что опыт, накопленный мной за десять лет, прожитых в бобслее, за пару месяцев не растеряешь.

— Сейчас вы даже выглядите иначе, чем год-два назад. За версту видать, что собой и окружающим миром человек доволен полностью...

— Так, как сейчас, я чувствовал себя в 2006 году перед Олимпиадой в Турине. В начале того сезона тоже были небольшие передряги, но потом все утряслось. А последние годы, когда отношения с руководством достигли точки кипения, мы с ребятами, сжав зубы, просто терпели. Потому что шли к одной цели и не имели права все поломать перед Олимпиадой. Мы понимали, что до Ванкувера ничего изменить не удастся, поэтому решили так: если после Олимпиады руководство остается, то мы уходим, а если меняется и нас пригласят обратно, то свою спортивную карьеру продолжим с удовольствием.

— Выходит, ваш уход в министры был своего рода блефом?

— Ни в коем случае. Я принял это предложение потому, что на дворе уже был июль--август, а изменений в федерации по-прежнему не происходило. Хотя все вокруг меня и заверяли о скорой смене руководства. Так или иначе, но два месяца я министром спорта Иркутской области отработал. Но в конце сентября Никиту Музырю на посту президента Федерации бобслея и скелетона России сменил зампред совета директоров Внешпромбанка Георгий Беджамов. Вскоре губернатору Иркутской области Дмитрию Мезенцеву пришло письмо от президента ОКР Александра Жукова и министра спорта РФ Виталия Мутко, в котором они просили дать мне возможность вернуться в спорт.

— Вы вернулись не раздумывая?

— Решился только после месячных переговоров, на которые я летал в Москву и на которых обсуждались все условия нашего возвращения. Мы не выставляли заоблачных требований. Главное, о чем просили нового президента, так это выстроить в федерации нормальные человеческие отношения, подписать со спортсменами контракты и избавить нас от прежней практики манипулирования со стороны тренерского состава сборной. Особо оговаривалось возвращение в команду тренера Семена Макарова, который помог нам завоевать первое олимпийское серебро в Турине в четверке, а позже был отстранен от работы. Ну и наконец было принято решение о замене прежнего тренерского состава.

— На каких машинах вы выступите на чемпионате Европы?

— На олимпийской, сделанной в Германии двойке Wimmer и на четверке австрийского производства Wallner — правда, не на той, на которой мы перевернулись в Ванкувере. Меня часто спрашивают, почему мы не отказались выступать на австрийской технике после падения? Но в спорте любая техника может выйти из строя. Особенно на такой сложной трассе, как в Ванкувере. Вопрос не в том, что техника виновата, а в том, что пришла она к нам очень поздно. Мы не успели довести боб до ума, чтобы он не дал сбой и позволил нам достойно выступить на Играх. После Олимпиады боб-четверку отправили на ремонт в Австрию, в конце декабря он прибыл в Москву. Но из-за проблем на таможне, с которой по идее должен взаимодействовать центр спортивной подготовки министерства спорта, мы не можем получить его до сих пор и вынуждены выступать на новом бобе-дублере. Новые двойки для нас сейчас собираются также на фирме Wallner, потому что нам кажется логичным полностью уйти на одну систему управления, а не переключаться с одной на другую. Самые большие сложности возникают, когда переходишь именно с двойки на четверку.

Полную версию интервью читайте на сайте www.kommersant.ru.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...