Понеже, как довольно известно, Наши природные подданные, Великороссийские и Малороссийские разного звания люди; а особливо раскольники некоторые купцы, помещиковы крестьяне, тако ж и из военных дезертировавшие из Нашей Империи в разные времена ушед; и, будучи в Польше и Литве, тамо остались и до ныне обретаются. И как небезызвестно, из оных многие, помня свое природное подданство, возвратиться охотно желают, коим к явлению без всякого опасения в прежних публикованных Наших Манифестах и срок назначен был, сперва Генваря до 1, 1757, а потом Июля до 1, 1758 и Сентября до 1-го ж числа 1760 годов; но токмо и за тем, имея страх от заслуженной ими казни и наказания, еще поныне возвращаться мешкают. И чтоб они все в опасности и лишении своего отечества более не пребыли, того ради Мы Высочайшее Наше Монаршее соизволение Всемилостивейше объявляем: что по природной Нашей Высочайшей Императорской милости и великодушию к их возвращению в отечество срок еще до 1 числа Сентября сего 1761 года Всемилостивейше назначить, и чрез сие постановить соизволили, в которой срок им свободно да будет на границах, без всякой боязни или страха, с женами, детьми, свойственниками и с пожитками своими являться и приходить. При чем оных Всемилостивейше обнадеживаем, что ежели кто из них во время того срока о учиненном своем преступлении раскается и вышеозначенным образом добровольно явится, оному тогда из Высочайшей Нашей Императорской щедроты и милости не токмо заслуженное наказание и штраф Всемилостивейше упущены и смертной казни подверженной живот дарован будет.