Программа развития культуры, представленная сегодня на обсуждение правительства РФ,— плод совместных размышлений Минкульта и центра Грефа. Ее должны были принять еще в начале лета, однако принятие потребовало широких консультаций с культурными деятелями и поэтому отодвинулось. Благодаря этому контуры культурной политики государства определились куда отчетливее.
Программу начали писать как часть предвыборной стратегии Путина, потом представляли в начале лета, потом обсуждали в связи с присоединением Госкино к Минкульту, потом с директорами музеев, потом с союзами творческих деятелей. 9 июля Швыдкой на встрече с Владимиром Путиным договорился, что программа будет обсуждаться на правительстве "через две-три недели". Времени потребовалось в два раза больше.
Особенностью текстов российских государственных программ является их глубокая невнятность. Это свойство жанра, связанное со спецификой функционирования этих программ. Они являются документами, принятыми в ознаменование устных договоренностей, и трактовать их следует не столько в качестве открытых рассказов о том, кто что будет делать, сколько в качестве символических печатей, приложенных к закрытым соглашениям об этих будущих действиях. Слова в них в этой связи скорее ритуальны, чем осмысленны, и кочуют из одного текста в другой.
Ну, скажем, текст Предложений по программе развития (с которым можно ознакомиться на сайте журнала "Коммерсант-Власть" http://vlast.kommersant.ru, раздел "Документы") определяет задачи культуры в следующих выражениях: это "политика, направленная на развитие культуры, эффективное сочетание традиций и новаторства, формирование полноценной инфраструктуры отрасли, соответствующей реалиям нового времени, последовательное сближение уровней оплаты труда работников культуры с оплатой труда в промышленности, развитие программных методов реализации культурных проектов". Можно из этого понять, что будет?
Даже неясно, когда это написано. Что за "сочетание традиций и новаторства"? Это из программы обновления соцреализма при Хрущеве переписано? Что за "сближение уровней оплаты в культуре с промышленностью"? Это о ком — о "Газпроме" или о заводе комбикормов в Калязине? Или это вообще из программы XXV съезда КПСС? Если бы программу приняли в начале лета, мы бы гадали на этих формулировках как на кофейной гуще. Однако реальный расклад событий раскрыл содержание устных договоренностей до того, как были написаны фразы, символически их закрепляющие.
Швыдкой пришел в Минкульт из ВГТРК, программа была частью либерально-экономических инициатив Грефа — можно было бы предположить, что в культуру теперь будет перенесен опыт нового экономического менеджмента. Такие предположения и делались. Первые представления программы комментировались в том смысле, что Швыдкой хочет сделать культуру рентабельной. Что произошло с тех пор?
Началось с цирка. В апреле Швыдкой начал борьбу за подчинение Росгосцирка Минкульту. Ну, цирк — явление, конечно, заметное, но не самое заметное, хотя речь шла о 80 огромных зданиях по всей России и о $10-11 млн бюджетных дотаций в год. Далее последовало Госкино. Тут и суммы другие, и недвижимости побольше — борьба была нешуточная. Швыдкой победил. Наконец, прямо перед обсуждением программы последовал победный блицкриг на Большой театр. Его обезглавили и подчинили Минкульту так быстро, что никто и пикнуть не успел.
Теперь содержание программы стало совершенно ясным. Она проста, как апельсин. Она заключается в том, чтобы всю культуру подчинить Минкульту. Это такая родная, такая ностальгически знакомая программа, что никаких сомнений в ее реализации не будет. Просто она подана в несколько необычной упаковке.
Во-первых, ее представляет не Кафтанов, не Фурцева, а интеллигентный и даже какой-то партикулярный в манере поведения человек. Так что не сразу понятно, о чем речь идет. Во-вторых, сам способ подчинения не совсем традиционен для Минкульта: не через парткомы. Суть стратегии в ответе на вопрос, через кого будем дотировать. В некотором смысле это даже новый экономический менеджмент.
Тем не менее, как всегда в русской культуре, деньги здесь отнюдь не главное. Деньги — тьфу! Никто не думает о том, чтобы сделать культуру самостоятельной, финансово независимой и в силу этого процветающей. Она должна процветать в ином направлении. Еще одна цитата из тех же предложений: "Восстановление приоритетности культуры в политике государства предполагает рассмотрение властью культуры как единственно возможной в России единой идеологической основы развития общества и государства". Единая идеология требует единого подчинения.
И опять это кажется слегка модернизированной цитатой из решений XXV съезда КПСС. Но, разобравшись что к чему, уже не испытываешь удивления перед этими формулировками. В своих воспоминаниях писатель Вениамин Каверин рассказывает, как его (за неортодоксальную позицию) вызвали в начале 70-х в ГБ. Там некий полковник встретил его словами: "Я вижу перед собой одного из основателей советской литературы и, следовательно, нашего государства". Смысл преобразований в культуре в том, чтобы к будущим деятелям культуры будущий полковник ФСБ мог обратиться так же.
Казалось бы, следует восстать против этого всеми силами либеральной души. Но, поразмыслив, отказываешься от этого порыва. Дело в том, что программа Швыдкого рассчитана на поддержку той культуры, которая осталась на территории России после десяти лет преобразований. А эта культура страдает без единого руководства и без единой идеологии как дитя без мамки. Поэтому, даже если бы Путин потребовал от Швыдкого прямо противоположной — либеральной — модели развития, когда государства мало, а культура независима, тому пришлось бы отвечать так же, как Сталин отвечал Фадееву: "Извините, товарищ Фадеев, но другой культуры у меня для вас нет".
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН