Сегодня правительство обсудит законодательство о разделе продукции. Но по существу от правительства уже ничего не зависит. Вторая часть Налогового кодекса, которую президент подписал 5 августа, фактически отменяет раздел продукции, потому что обязывает взимать налоги только в денежной форме.
Смысл соглашений о разделе продукции (СРП) не только в льготном налоговом и таможенном режиме для инвестора, разрабатывающего российские недра. Дело еще и в том, что налоги и роялти этот инвестор может платить натурой, прежде всего нефтью или газом, причем на основе долгосрочных соглашений. А государство полученное сырье реализует по своему усмотрению: отправляет на недогруженные НПЗ или продает. Сначала предполагалось, что реализацией сырья будут заниматься компании "Роснефть" и "Зарубежнефть". Но потом правительство решило, что не может положиться даже на госкомпании. И рассудило, что выгоднее продукцию все-таки не делить, а получать с инвестора сразу деньги, и Налоговым кодексом вовсе отменило натуральную форму выплаты налогов.
Тем самым правительство само себя обделило. Инвесторам гораздо выгоднее расплачиваться деньгами, а не нефтью с газом, уровень цен на которые на российском рынке (по которым государство определяло бы свою долю продукции) существенно ниже мировых. Налоговый кодекс толкает инвесторов--участников СРП к экспорту продукции. А проконтролировать вырученную сумму будет непросто. "Конечно, нашему министерству было бы удобно, чтобы инвесторы расплачивались сырьем и это сырье реализовывалось бы российским потребителям,— сказал Ъ заместитель руководителя департамента СРП Минэнерго Николай Платонов.— Но проблема в том, что Минфин и МНС не умеют взимать налоги в натуральной форме, а так им будет удобнее вести учет. Нет никакой головной боли: деньги сразу поступают в бюджет. Что касается контроля за инвесторами, то его будет осуществлять 'Зарубежнефть'. Хотя я не отрицаю, что проконтролировать продажу сырья на экспорт будет сложно".
В Белом доме корреспонденту Ъ назвали еще одну причину отказа от "натуральных налогов". "Вот подумайте сами, зачем правительству или Минфину танкер с нефтью? — сказал один из сотрудников правительства.— Придется искать российскую компанию, которая бы эту нефть продала, а бескорыстно она это делать не будет. Да и где гарантия, что компания не исчезнет вместе с нефтью? А так эту нефть реализует самостоятельно западный инвестор". К тому же инвестора заставят делиться своей продукцией по-другому — например, через обязательные поставки нефти на российские перерабатывающие мощности. Это, конечно, тоже можно считать разделом продукции, однако к закону об одноименных соглашения он отношения не имеет.
Любопытная картина. Все, включая президента, говорят о том, что раздел продукции надо оживить. На самом деле раздел продукции уже похоронен. И на его похоронах не прослезилось ни правительство, ни сами инвесторы. Как признался Ъ инвестор одного из сахалинских проектов, хотя в соглашении сказано, что налоги и роялти могут взиматься как в денежной, так и в натуральной форме, все это время компании, участвующие в проекте, платили налоги именно деньгами. Выходит, все довольны. Но эксперт думского комитета по природопользованию Борис Хакимов считает, что радоваться инвесторам рано. "В Налоговом кодексе не написано, что нефть, добываемая на условиях соглашений о разделе продукции, является собственностью инвестора,— говорит Хакимов.— А значит, недропользователь вообще может не быть собственником добываемого на условиях СРП сырья. К чему это приведет, объяснять не надо. Вы представляете инвестора, который будет добывать что-то, что ему не принадлежит?"
ИРИНА Ъ-РЕЗНИК