Вчера на церемонии открытия Венецианского кинофестиваля 70-летний Клинт Иствуд получил из рук Шарон Стоун почетного "Золотого льва" за вклад в киноискусство. Вряд ли его новый фильм "Космические ковбои", который будет показан в Венеции, что-то добавит к этому вкладу, включающему три составные части: спагетти-вестерны Серджо Леоне, образ "грязного" полицейского Гарри и председательство в каннском жюри 1994 года, присудившем главный приз не Михалкову с его "Утомленными солнцем", а Тарантино с его "Pulp Fiction".
"В фильмах последних лет особенно наглядно проявилась реакционная позиция Иствуда",— заметил советский кинословарь в 1987 году, заранее предчувствуя нехорошее, но еще не подозревая, с какой наглядностью старик Иствуд благословит Тарантино и ехидно прищурится на гуманистический российский кинематограф. Неплохая могла быть сцена из вестерна: хладнокровный Иствуд в пыльном пончо грозит рассерженному Михалкову огромным "Магнумом" и произносит самую фирменную из всех своих фирменных экранных фраз, включенную в Оксфордский словарь крылатых выражений ХХ века: "Go ahead, make my day", которую можно перевести только очень приблизительно: "Давай, парень, не порти мне денек".
Совершенно непонятно, откуда могла взяться эта реакционность, любовь к насилию и замашки сверхчеловека. Клинтон Иствуд-младший родился в рабочей семье, детство его пришлось на полуголодные годы Великой депрессии. Окончил школу, работал дровосеком, отслужил в армии, где был инструктором по плаванию. Не знал, чем заняться по жизни: то ли стать спортсменом, то ли музыкантом (Иствуд с детства обожал джаз и подростком зарабатывал игрой на пианино).
Два армейских дружка подбили его попробовать себя в актерском деле, и в 1954 году он попал на студию Universal, где начал зарабатывать 75 долларов в неделю, играя крошечные рольки в фильмах категории В. Через полгода продюсеры вдруг заметили, что у него слишком большой кадык, и уволили его. Иствуд стал зарабатывать на жизнь, выкапывая бассейны. Смирение и терпение были воспитаны в нем сызмальства: "Отец говорил: 'Покажи, на что ты способен, и не беспокойся о том, что ты за это получишь. Будь готов работать задаром и докажи, что тебе цены нет'".
Долго терпеть не пришлось: однажды Иствуд зашел к приятелю на "Си-би-эс" и тут же получил существенную роль в сериале "Rawhide". Сотруднику студии показалось, что этот высокий зеленоглазый парень "выглядел, как ковбой". Проснимавшись лет пять в скотоводческом сериале, Иствуд к середине 60-х дождался своего звездного часа. "Мне позвонили из агентства и спросили, не хочу ли я сняться в вестерне в Италии и Испании. Я сказал: 'Не особенно'. Они сказали: 'Может быть, вы взглянете на сценарий'. Мне стало любопытно, я прочитал его и тотчас же узнал в нем 'Телохранителя' — фильм Куросавы, который мне очень нравился. Я взял свое пончо и отправился в путь; да, пончо — это была моя идея". Из своего пончо, ни разу не постиранного, Иствуд не вылезал во всех трех фильмах Леоне, сделавших его звездой: "За пригоршню долларов", "За несколько лишних долларов", "Хороший, плохой, злой".
Впрочем, сначала Иствуда признали только европейцы, в чьих глазах он воплотил архетип американского авантюриста, хладнокровного и безжалостного "Человека без имени". Легендарный клинт-иствудский прищур, воспетый Гребенщиковым в песне про капитана Воронина, появился поневоле от яркого солнца и слепящих осветительных приборов. Дешевые сигариллос, которые Иствуду приходилось курить и которые он ненавидел, усугубляли выражение отвращения на его лице. Так возник антигерой нового типа — человек не только без имени, но и без прошлого, без будущего, который ни о ком не заботится, никому не верит, не останавливается ни перед каким насилием, и словарный запас которого исчерпывается несколькими короткими репликами.
В 1971 году, поднабрав кинематографического опыта, Иствуд дебютировал в режиссуре с довольно увлекательным психологическим триллером "Сыграй мне 'Туманно'". Студия Universal предоставила дебютанту полную свободу, и Иствуд воспользовался ею сполна: снял фильм на четыре дня раньше срока и сэкономил $50 тыс. С тех пор он не изменяет ни своим стахановским методам работы, ни простой режиссерской манере, которая сводится к тому, чтобы, по его собственному выражению, "позволить событиям разворачиваться на экране".
Если внимательно присмотреться, то сцену из "Сыграй мне 'Туманно'" можно заметить на киноэкране в одном из эпизодов фильма Дона Сигела "Грязный Гарри". Гарри Кэллахен, полицейский, которому достается вся грязная работа, стал еще одним коронным иствудским героем и родоначальником кинематографического клана полицейских, предпочитающих не допрашивать подозреваемого, а пристрелить его. В 70-80-е Иствуд снялся еще в четырех фильмах с Гарри Кэллахеном — "Пистолет 'Магнум'", "Защитник закона", "Внезапный удар" и "Пустой бассейн".
На протяжении 70-х Иствуд был воплощенным гарантом кассового успеха, но критики продолжали упорно презирать его и начали менять отношение лишь с начала 80-х, когда актер чуть ли не ежегодно получал награду People`s Choice ("Народный выбор") как самая любимая американская кинозвезда. Он до сих пор систематически лидирует во всевозможных опросах, входя как минимум в первую пятерку самых популярных актеров.
Американская киноакадемия снизошла до Иствуда только в 1993 году, наградив его вестерн "Непрощенный" (который Иствуд посвятил Серджо Леоне и Дону Сигелу как своим главным учителям) четырьмя "Оскарами", в том числе как лучший фильм года за режиссуру. Постаревший и раскаивающийся "Человек без имени", которого, в сущности, сыграл Иствуд в "Непрощенном", оказался Голливуду гораздо более симпатичен и был в конечном итоге прощен. С тех пор Иствуд неустанно подтверждает репутацию вечнозеленого актера: в 1993 году он продемонстрировал свою отличную форму в боевике Вольфганга Петерсена "На линии огня", а в 65 лет рискнул сняться в эротических сценах с Мерил Стрип — в им же поставленной мелодраме "Мосты округа Мэдиссон", произведении довольно необычном для Иствуда, но, может быть, более существенным для него, чем боевики. "Большинство людей, которые будут помнить меня, если вообще будут, запомнят меня как героя боевиков, и это нормально,— сказал он в одном из интервью.— Но будет и небольшая группа, которая запомнит меня по другим фильмам, по тем, в которых я шел на некоторый риск. По крайней мере, мне нравится так думать".
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА