Глава НОВАТЭКа ЛЕОНИД МИХЕЛЬСОН рассказал "Ъ", зачем покупает СИБУР и что собирается с ним делать.
— Зачем вам СИБУР?
— Мне этот бизнес понятен и интересен. СИБУР — ведущая компания нефтехимической отрасли, я следил за ее развитием и вижу значительный потенциал для дальнейшего роста.
— Почему вы действуете самостоятельно, а не от лица НОВАТЭКа, который может формально считаться профильным инвестором?
— Вы знаете, что НОВАТЭК на разных этапах своего развития тоже задумывался о более активном участии в нефтехимии. Но в итоге было принято решение сконцентрировать все усилия компании на основном направлении бизнеса — добыче газа и конденсата. Я считаю это абсолютно правильным решением для НОВАТЭКа.
— Есть ли у вас партнеры по сделке? Имеют ли к ней какое-либо отношение структуры Геннадия Тимченко?
— Холдинговая структура позволяет в будущем привлекать соинвесторов в проект. Что касается структур Геннадия Тимченко, то могу сказать, что в данном проекте они участия не принимают.
— Это была ваша идея или предложение Газпромбанка? Когда начались переговоры?
— Стратегия банка предполагает сокращение вложений в нефинансовые активы. Я со своей стороны вижу перспективы нефтехимического бизнеса, так что наши интересы совпали.
— Соответствуют ли условия сделки той, которая готовилась в 2008 году с менеджментом СИБУРа?
— Я не знаю подробностей той сделки, но думаю, что нет.
— Какая доля приобретается, какова сумма сделки, исходя из каких показателей и прогнозов оценивался СИБУР? Заключены ли с Газпромбанком опционы на выкуп оставшихся акций, на каких условиях?
— Я намерен довести размер своего участия в СИБУРе до 100%, и конструкция, которая позволяет реализовать эти намерения, уже заложена в наши договоренности с Газпромбанком. Цена определялась на основе рыночной оценки с учетом текущей и запланированной долговой нагрузки компании.
— Как планируется финансировать сделку?
— Активы СИБУРа и мои личные активы позволяют организовать финансирование такого крупного проекта.
— Планируется ли в перспективе IPO компании?
— Выход компании на фондовые рынки путем проведения IPO — правильная стратегия для СИБУРа. Но о сроках проведения IPO говорить пока рано, как минимум нужно провести существенную реорганизацию бизнеса.
— Устраивает ли вас руководство СИБУРа? Сохранят ли свои посты топ-менеджеры?
— Считаю, что менеджмент профессионально и качественно справляется со своей работой, и не вижу смысла в каких-либо значительных кадровых изменениях.
— Будете ли вы лично принимать участие в оперативном управлении СИБУРом? И если да, то как это скажется на вашей занятости в НОВАТЭКе?
— Нет, принимать участия в оперативном управлении СИБУРом я не буду, этим будет заниматься нынешний менеджмент компании. Моя задача — решение вопросов дальнейшей стратегии развития СИБУРа. А оперативным управлением я буду продолжать заниматься в полном объеме в НОВАТЭКе.
— Как вы оцениваете нынешнюю стратегию развития СИБУРа? Будет ли она меняться?
— Меня абсолютно устраивает то, как нынешнее руководство СИБУРа видит перспективное развитие компании. Более того, тот факт, что СИБУР выходит из непрофильных видов бизнеса — я имею в виду шинный бизнес и бизнес минеральных удобрений,— послужил для меня дополнительным аргументом в пользу приобретения.
— Предполагается ли координировать стратегию СИБУРа и НОВАТЭКа? Насколько в целом будут интегрированы компании?
— Точно нет. Эти две компании совершенно не пересекаются на рынке. СИБУР будет развиваться как нефтехимическая компания, национальный чемпион в своей отрасли, а у НОВАТЭКа много новых приобретений, которые потребуют концентрации значительных усилий. Поэтому ни о какой интеграции речи не идет.
— Планируете ли вы расширять список нефте- и газохимических активов?
— Считаю, что стратегически верно для СИБУРа расширять перечень профильных активов, в том числе путем консолидации.