В Нью-Йорке отмечается восьмидесятилетие Рея Брэдбери. Брэдбери можно назвать и самым знаменитым писателем ХХ века в области фантастики и просто основателем этого жанра. Именно у него фантастика приобрела три основные характеристики, которые сделали этот жанр своеобразным эрзацем интеллектуальной прозы для людей, с одной стороны, увлеченных духом авангардной литературы, с другой — находящих, что непосредственное чтение Джойса, Кафки или Музиля все же излишне утомительно.
Эти три характеристики заключаются в соединении, во-первых, техническая футурологии, во-вторых — психологического романа, а в третьих — иносказания, то есть притчи. Сказ-притча — главная форма "большого романа" ХХ века, психологический роман — XIX века, их соединение создавало впечатление "большой" литературы, техническая футурология делала это все ненавязчиво современным.
Казалось, эта конструкция неуязвима для времени и будет популярна всегда. В момент пика своей славы (для России это 60-е и 70-е годы) фантастика стала казаться едва ли не столбовой дорогой литературы в новом космическом веке. Образы трагического романтика с бластером на Марсе, который, постреливая, размышляет о том, что жизнь коротка, а искусство вечно, стали образцами для молодежи с экзистенциальными поисками, выражающимися в хоровом пении под гитару в лесу.
Тем поразительнее, что все это рухнуло. Литератор более не является учителем жизни, посему нет смысла в притче. Читатели Достоевского находили необыкновенную тонкость в брэдбериевских рудиментах психологизма — зрители Шварценеггера просто пропускают эти переживания как неуместную для обладателя настоящего бластера лабуду. Что касается технических достижений, то о них лучше рассказывает рекламный проспект новой стиральной машины.
Остается лишь писатель-моралист, по сути — проповедник, работающий со странными метафорами и образами. Старый и мудрый Брэдбери и сам это чувствует. Свое восьмидесятилетие он решил отпраздновать выходом новой книги. По его словам, это довольно необычная книга, предназначенная для "усталых пастырей", ищущих вдохновения для проповеди.
Петр Ъ-Степанов
Лондон озабочен "Гражданами Кале"
Британский Фонд коллекций национального искусства (NACF) собрал группу из шести экспертов, чтобы обсудить судьбу "Граждан Кале" Родена — одного из ценнейших лондонских монументов. С 1915 года, по мнению англичан, "Граждане" прозябали почти закрытые деревьями для обозрения в Victoria Tower Gardens позади Вестминстерского дворца. Лондонские "Граждане Кале" не единственная отливка знаменитого памятника. Но только лондонская скульптура полностью создана самим автором. Роден сам подыскал и место для нее — в соседстве с готической архитектурой палаты общин. Однако по настоянию парламентариев "Граждане Кале" были перенесены на ныне занимаемое ими место и подняты на пьедестал. Это случилось за два года до смерти Родена. Считается, что скульптура многое потеряла. Маленький парк для нее слишком тесен. Сегодня есть надежда, что "Граждане" сменят прописку. Но монумент находится в плачевном состоянии: бронза изрядно пострадала от воздействия окружающей среды. Собранная на днях комиссия в сотрудничестве с ведомством королевских парков начала обсуждать меры по сохранению скульптурной группы.
Мария Ъ-Иванова
Кеосаян выбьет слезу "Серебристым ландышем"
Завершились съемки нового фильма Тиграна Кеосаяна ("Бедная Саша", "Президент и его внучка") "Ландыш серебристый" по сценарию Ганны Слуцкой. Некая поп-звезда Ирма (Алена Хмельницкая) влюбляется и, не завершив гастрольного тура, отправляется в романтическое путешествие, бросив двух продюсеров один из которых ее муж (Александр Цекало), второй — ее любовник (Юрий Стоянов). Покинутые горе-бизнесмены, напиваются и попадают в обычную кутузку, где и встречают молодую, провинциальную и грезящую о московской карьере певичку Зою (Олеся Железняк). Когда Зоя вдруг запела, продюсеры поняли, что нашли самородок, и начинают ее раскручивать. И все бы выглядело как голливудская сказка про Золушку, если бы Зоя вдруг не поняла, что вся эта суета бессмысленна и не вернулась в свой родной провинциальный городок — петь в привокзальном ресторане. "Ландыш серебристый" не имеет голливудского бюджета, но снимается по американским техническим стандартам. Отвечая на вопросы корреспондента Ъ, Тигран Кеосаян (на фото) объяснил свое трепетное отношение к технической стороне съемок: "Нужно внимательно относиться к культуре кадра. А вся та 'достоевщина', которую мы видим в кадре многих российских фильмов — от безденежья". Кеосаян считает, что главная задача фильма "Ландыш серебристый" заключается в том, чтобы "помогать людям жить, а не призывать вешаться. Я хочу, чтобы мой фильм смотрели с улыбкой и светлой слезой".
Алексей Ъ-Карахан
Художник, подписавший небо
В Музее современного искусства Ниццы открылась выставка Ива Кляйна, знаменитого авангардиста конца 1950-х. Это самая крупная выставка Кляйна после его ретроспективы 1983 года, которую устроил парижский Центр Помпиду. Ницца — не просто родной город Кляйна. Именно здесь, по собственным словам художника, он создал свой главный шедевр: "Мне было 18 лет. В этот день, лежа на пляже Ниццы, я возненавидел птиц, которые пятнали мое самое лучшее и самое великое произведение — синее небо". Прочие произведения Ива Кляйна были достойны такого начала. Он заперся в лаборатории и вместе с другом-химиком создал особую синюю краску — International Klein Blue, запатентовал ее и начал писать мгновенно прославившие его монохромные синие картины. Следующим шагом была выставка "Пустота" в одной из парижских галерей: Кляйн демонстрировал всем пустой зал и объявлял, что здесь представлена нематериальная сущность искусства. Вступление в орден розенкрейцеров и черный пояс по дзюдо уже никого не удивили. На перформансы Кляйна сбегалось пол-Нью-Йорка: он довел до абсурда модную "живопись жеста" и писал по холсту обнаженными телами натурщиц. Действие сопровождалось музыкой его собственного сочинения. Ясно, что ни одна ретроспективная выставка не заменит прижизненных эскапад Кляйна. Единственное утешение для многочисленных поклонников его творчества — маленький зал в музее Ниццы, в центре которого узкая скамеечка напротив телеэкрана. С экрана транслируется некогда записанный Кляйном бесконечный "Диалог с самим собой".
Татьяна Ъ-Маркина
С кем они, мастера культуры?
Солидарность с бастующими служащими нью-йоркского Музея современного искусства (МОМА) проявили видные деятели искусства США. 125 из них, в том числе художники Барбара Крюгер и Роберт Раушенберг, режиссеры Педро Альмодовар, Стивен Спилберг, Мартин Скорсезе, Квентин Тарантино, музыканты Дэвид Бирн, Торстон Мур, Джон Зорн, писательница и художественный критик Сюзен Зонтаг подписали открытое письмо, составленное профсоюзным комитетом МОМА. Забастовка музейных служащих длится уже почти четыре месяца. Они требуют повышения зарплат (не менее $17 тыс. в год), социальных льгот и гарантий против увольнений, которые могут им грозить в связи с намечающейся реконструкцией здания музея. Руководство МОМА, упорно отказывающее забастовщикам в их требованиях, обратилось к деятелям культуры со встречным письмом — в надежде склонить их на свою сторону. Однако цвет американской творческой интеллигенции предпочел встать на сторону трудящихся.
Рита Ъ-Русакова