Шоу историческая инсталляция
В Crocus City Hall состоялась премьера шоу "Гладиатор", которому, как уверяет буклет, "нет аналогов в современном мире". ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА с этим не спорит.
За кольцевую дорогу обозревателя "Ъ" привела реклама: устоять против щитов с изображением Николая Цискаридзе в роли Нерона было невозможно. Впрочем, зрителей, пожелавших насладиться новым образом народного артиста, а заодно ощутить "неповторимое изящество древних гладиаторских поединков", оказалось прискорбно мало: партер Crocus City Hall заполнился едва ли наполовину. Счастливые обладатели VIP-билетов были размещены в два ряда у задника сцены. Задрапированные в тоги (которых, впрочем, на всех не хватило), они изображали "свободных граждан Рима" — таким находчивым образом создатели шоу успешно разрешили проблему отсутствия массовки. "Гладиаторов", впрочем, тоже было немного — десять человек, наряженных "в полном соответствии с древними эскизами и чертежами" кто в шкуры, кто в металлические доспехи, кто в набедренные повязки. Еще несколько человек изображали (уже без всякого соответствия) римских воинов, пленных рабов и римлянок, предающихся "мистическим обрядам" посредством интенсивного виляния бедрами.
Роль Николая Цискаридзе состояла в выезде на сцену в повозке, влекомой тучными белыми лошадьми, и сидении в "императорской ложе" на втором ярусе декорации. С задачами предводителя миманса народный артист справился успешно: за повозку держался одной рукой, несмотря на то что лошади то и дело пятились, как какие-нибудь ослы, и даже норовили улечься на пол. Бодро соскочив с повозки, господин Цискаридзе принял в происходящем посильное участие: разместившись в ложе и положив, как, вероятно, подобает римским императорам, ногу на ногу, он своевременно поднимал руку с оттопыренным большим пальцем, милуя или казня поверженных гладиаторов.
Шоу состояло из ряда поединков, перемежающихся цирковыми номерами и сценой "вакхической ночи", в ходе которой сластолюбивая верховная жрица, вольно колыхая обильным телом, пыталась соблазнить главного героя — непобедимого гладиатора и бывшего раба Рокси. В этой роли выступил Тимур Ахундов, сын главного режиссера и хореографа-постановщика шоу Виталия Ахундова, отрекомендованный программкой артистом ГАБТ РФ (Большой театр, вероятно, сильно удивится, что в его балетной труппе служит такой брутальный мужчина — во всяком случае, на официальном сайте театра фамилия артиста не значится даже в кордебалете). В финале отвергнутая жрица пытается отравить победившего всех Рокси, но по ошибке травится сама, а Нерон вручает герою меч и благословляет на брак с боевой подругой.
События на арене с энтузиазмом Жоржа Бенгальского комментировал в микрофон изнеженный Глашатай (Петр Татарицкий), поминутно сверяясь с текстом либретто, большая часть пассажей которого (ну хотя бы реплика про "этих противных гадких варваров" или гладиаторшу--"знаменитую победительницу карликов") была отнесена обозревателем "Ъ" к юмористическому жанру, что, возможно, не соответствовало замыслу постановщиков. Во всяком случае, наряженные гладиаторами дядечки (среди которых, если довериться тому же буклету, были "многократные чемпионы мира и Европы по артистическому фехтованию") сохраняли полную серьезность, когда осторожно, чтобы не попортить реквизит, стукали по щитам или мечам противников. Вероятно, именно желание постановщиков поберечь ценную утварь привело к прискорбному однообразию драк. Чем бы ни были вооружены воины, сначала они долго кружили на почтительном расстоянии друг от друга, а затем, обменявшись парой ударов, с облегчением отбрасывали оружие и переходили в рукопашный. В результате большая часть "ранений" была нанесена с помощью ударов головы об голову. Очевидную заторможенность своих движений воины компенсировали усиленными гримасами и корчами, сопровождаемыми зажиманием руками "пораженного" участка тела.
Увы, ни в страдания непрофессиональных актеров, ни в "высокую степень реалистичности" картонных боев зрители не поверили. Залихватские крики "Халтура!", "Стыдно!", "Позор!" легко прорезали жидкие аплодисменты друзей участников шоу и тех безыскусных зрителей, которые вообразили, что героя Рокси изображал Николай Цискаридзе. Последних не поленилась просветить корреспондент "Ъ", указав на стоящего в "ложе императора" народного артиста, с кривоватой улыбкой внимавшего столь непривычной ему реакции зрительного зала.
Но, справедливости ради, среди выступавших был персонаж, не заслуживавший сурового приема: живой медведь, честно и почти достоверно изображавший, как он перегрызает горло дрессировщику.