Президент Российского футбольного союза (РФС) СЕРГЕЙ ФУРСЕНКО рассказал “Ъ” о том, зачем было отнимать у Профессиональной футбольной лиги (ПФЛ) право на проведение чемпионатов в низших дивизионах, о том, почему отечественный футбол переходит на систему "осень-весна", о том, как РФС работает с болельщиками, и о том, как он собирается улучшать финансовое положение самого популярного вида спорта в стране.
— Давайте начнем с темы, которая обсуждается сегодня очень бурно. Я о решении исполкома РФС расторгнуть контракт на проведение чемпионата России в низших дивизионах с Профессиональной футбольной лигой. Вы отдаете себе отчет в том, что оно наверняка не добавит вам популярности?
— Я пришел работать в РФС не ради популярности, а ради того, чтобы российский футбол стал лучше. А в том, что он благодаря этому решению станет лучше, я абсолютно уверен. А то, что касается юриспруденции, Министерство юстиции вынесло свое окончательное решение, признав, что регистрация ПФЛ прошла с нарушениями.
— Вы занимаетесь организационными и политическими вопросами, а ведь пора уже верстать календарь для первой и второй лиг?
— А он уже фактически сверстан.
— Подождите, но вы ведь только что создали структуру для проведения чемпионатов в этих дивизионах…
— В принципе можно было вообще ничего не создавать: легко и просто провести чемпионат с помощью спортивного департамента РФС. Предложили создать такую структуру команды первой лиги. В понедельник прошло совещание с участием представителей команд первой лиги, на котором было принято решение о формировании Национальной футбольной лиги. В новую лигу изъявили желание войти 20 команд. Эта организация даст им возможность самим управлять процессом и привлекать деньги спонсоров — так же, как это происходит в премьер-лиге. Уже появились первые коммерческие партнеры — СОГАЗ, Adidas, "НТВ плюс". И это только начало.
— А что будет с командами второй лиги?
— Клубы второй лиги РФС возьмет под свое крыло — соревнования централизованно проведет спортивный департамент. Никакой передачи соревнований в регионы не планируется. По поводу же организационных и коммерческих дел мы поговорим с клубами второй лиги в среду, 15 декабря.
— В чем отличие новой структуры от ПФЛ?
— ПФЛ только собирала деньги с клубов и, по сути, больше ничего не делала. Ни одного рекламодателя не было привлечено за все время ее существования! В настоящий момент клубы первой лиги, особенно те, которые находятся в верхней части турнирной таблицы, хотят использовать все коммерческие возможности, которые предоставляет современный футбол. РФС поддержит их. Основные спонсоры, которые привлечены премьер-лигой, готовы помочь и первой.
— Клубы премьер-лиги, некоторые из которых жалуются на то, что сами не могут получать максимальную выгоду от спонсорства, вы против себя не настроите?
— Во всем мире, по крайней мере во всех ведущих первенствах, есть отчисления низшим дивизионам от высших, своеобразные дотации. Надо понимать, что клубам низших дивизионов сложнее зарабатывать средства. Премьер-лига в Англии, где многие команды второго дивизиона собирают полные стадионы и где у команд все в порядке с финансированием, дотирует низшие лиги, отдавая чуть ли не 15–20% доходов от продажи телевизионных прав. Так что мы лишь стараемся жить по тем законам, которые приняты в цивилизованном футбольном сообществе.
— Знаете, говоря о спорных, что ли, моментах системы "осень-весна", многие забывают о том, что наши клубы часто зависят от региональных бюджетов, бюджетов крупных компаний. А они ведь утверждаются именно на календарный год — по системе "весна-осень". Вы не думаете, что здесь могут возникнуть серьезные проблемы?
— Никаких проблем тут не будет. Кроме футбола в России есть еще хоккей, баскетбол, волейбол, другие виды спорта, которые живут по календарю "осень-весна". И все механизмы финансирования там отработаны в совершенстве.
— Вас вообще не удивляет объем негативных отзывов о системе "осень-весна"?
— Нет. У руководства первого дивизиона, к сожалению, сложилась такая традиция — критиковать. Понятно почему: на критику, конечно, все живо откликаются и реагируют. Мы же в РФС говорим о конструктивных вещах. Повторю: я не вижу никаких сложностей, связанных с переходом на систему "осень-весна". На самом деле мы просто хотим узаконить календарь, по которому и так играем в те сезоны, когда проводится чемпионат мира или Европы. У нас и так каждые два года летом перерыв в два месяца. Вот если бы его не было, а мы бы вдруг предложили делать перерыв — ну, допустим, в два с половиной месяца, я бы понял наших критиков. РФС, ничего не выдумывая, лишь хочет избавиться от постоянной чехарды. Что касается зимнего периода, если вы внимательно изучите основные материалы по переходу, то увидите, что с декабря по февраль никто играть не собирается. Но руководство ПФЛ выбрало такую тактику — рассказывать о том, чего не будет, извращать факты. Я не хочу пикироваться с ними. Это бессмысленно. Я знаю: все, что мы делаем, делается во благо футбола.
— Но не только же ПФЛ вас критикует, а еще предшественники на посту президента РФС — Виталий Мутко, Вячеслав Колосков…
— Хочу напомнить, что, будучи президентами, они тоже говорили о переходе на систему "осень-весна". В стратегии развития футбола в России, принятой при Мутко, этот переход обозначен к 2015 году. Мы просто решительно и поэтапно вводим то, что планировали предыдущие руководители футбола.
— Они говорили, что анализировали ситуацию и не нашли достаточного количества плюсов для перехода.
— Плюсы совершенно очевидны. Добавлю к уже сказанному: во-первых, начинать чемпионат лучше, конечно, не на болоте и решающие матчи надо играть весной — на хороших полях, в хороших условиях. Во-вторых, что касается холодного времени года, то, составляя календарь, можно сделать так, чтобы большая часть матчей проходила в южных регионах. Это не так сложно. Кроме того, нужно выбрать время летом для приведения в порядок инфраструктуры, в том числе замены естественных полей. Лето — лучшее время для проведения коммерческих турниров как для команд премьер-лиги, так и для команд первого дивизиона.
— И все равно повод для беспокойства есть. Вы же сами признаете, что инфраструктуру клубам придется дорабатывать.
— Так это жизненная необходимость. Вот вы, пресса, сами говорите, что клубам пора начинать наконец зарабатывать деньги, что нельзя бесконечно тратить на футбол исключительно государственные средства. Конечно, нужно. Теперь вопрос: откуда взять деньги? Существует три основных источника заработка для клубов — болельщики, спонсоры и рекламодатели, государство. Поэтому наша основная задача заключается в том, чтобы максимально эффективно работали первые два. Нужно развить футбол до такого уровня, чтобы на матчах были полные трибуны. Мировая практика свидетельствует, что у преуспевающих клубов треть бюджета наполняется за счет продаж в день матча — за счет билетов, атрибутики, сувениров, еды, напитков.
Вторая статья — это реклама. Корпорации захотят размещать ее на матчах на достойных условиях только в том случае, если у игр будет высокий телевизионный рейтинг, а на трибунах аншлаг. То есть опять же проблема связана со зрительским интересом. И здесь мы подходим к вопросу игр в поддавки, которые случаются в нашем футболе и с которыми мы будем жесточайшим образом бороться.
— Вопрос и вправду интересный. А под выражением "жесточайшим образом" вы что подразумеваете? Вот на заседании исполкома, если не ошибаюсь, кто-то даже сказал о прослушке телефонных разговоров.
— Все законные способы исправить ситуацию мы используем. Мы готовы заниматься этой борьбой в том числе совместно с правоохранительными органами. Только надо заниматься этой работой вдумчиво и не спеша, удалив корни этих явлений.
— В последние годы эти слова столько раз произносили разные чиновники. Вот только никого до сих пор сурово не наказали за договорные матчи.
— Вы читали "Повести Белкина", рассказ "Выстрел"? На дуэли совершенно необязательно стрелять сразу. Мы сейчас находимся в стадии накопления информации — для того чтобы следующий чемпионат очистить максимально. Такой информации мы на самом деле накопили достаточно. Но у нас были определенные ограничения, связанные с тем, что не хотелось накалять обстановку во время заявочной кампании к чемпионату мира 2018 года. А сейчас мы готовы к любым действиям по очистке первенства от негативных явлений и будем выжигать их каленым железом. Об этом мы предупредили всех на исполкоме.
— Так какой все-таки процент, скажем так, этих явлений в нашем футболе? Я так понимаю, что главные беды — в первой лиге?
— В том числе и там. По оценкам Сергея Капкова (вице-президент РФС.— “Ъ”), который глубоко вник в механизмы первой лиги, там до 40% договорных матчей. Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию, у меня нет подтверждающих цифр. Но я абсолютно точно знаю, что в первой лиге не все в порядке. Футбольное сообщество ведь довольно узкое и хорошо информированное. Когда что-то происходит, многие оказываются в курсе дела. Так или иначе, информация до РФС доходит.
— А в премьер-лиге, как, по вашему мнению, обстоят дела?
— Премьер-лига в этом году, я считаю, провела очень интересный чемпионат. До последних туров ничего не было ясно.
— Это в борьбе за медали и места в еврокубках. А внизу таблицы?
— И внизу таблицы тоже. Восемь клубов — половина участников — до конца боролись за выживание.
— Есть мнение, что в рамках этой борьбы в заключительных турах были предсказуемые результаты.
— Давайте вспомним предпоследний тур. Да, четыре матча завершились в соответствии с прогнозами, но три-то — вопреки им! Понимаете, мы привыкли зацикливаться на плохом. И если букмекеры чего-то там подметили, то болельщики принимают их версию. А это совершенно неверно. Букмекеры могут только расставить некие флажки. Но это точно не истина в последней инстанции. У букмекеров бизнес специфический, не очень привычный для нашего общества. И надо отдавать себе отчет в том, что и оценки у них специфические. Нельзя в лоб говорить: если вот такую котировку выставили — значит, точно договорной матч.
Я смотрю много матчей в различных чемпионатах. Уверяю вас, и в ведущих случаются матчи с дефицитом спортивной борьбы. И вызван он не договором, а объективными обстоятельствами: кто-то из лидеров травмирован, кто-то на карточках сидит.
Договорные матчи — они и называются договорными, потому что играются либо за деньги, либо на бартерной основе: ты мне сегодня сдай, а я тебе отдам матч в следующем сезоне. Хочу предупредить этих договорщиков: в следующем сезоне вы не сможете реализовать свои планы. Все созданные РФС структуры, включая комитет по безопасности и комитет по этике, совместно с СКП их порушат.
— Вы и в самом деле создали в РФС структуру, которая по идее должна за теми матчами, о которых мы говорим, внимательно следить,— комитет по этике. Вы согласитесь с тем, что пока он не похож на эффективный орган?
— Вы, когда начинаете учиться кататься на коньках и в первый раз выходите на каток, вряд ли доедете даже до соседнего бортика. Комитет по этике тоже делает первые шаги. Такого рода механизмы очень важны, но их крайне сложно отладить. Люди, приглашенные в комитет,— юристы, комментаторы, спортивные специалисты, артисты в подобных структурах никогда не работали. Они сейчас только нащупывают методику. Не надо быть столь суровыми по отношению к тем, кто хочет и старается помочь российскому футболу. Наоборот, надо быть к ним снисходительными.
Мы пытаемся создать некие институты в российском футболе, которые через какое-то время начнут по-настоящему эффективно работать. К примеру, сейчас мы организовали, как уже говорилось, комитет по безопасности — его возглавил Виктор Озеров, председатель аналогичного комитета Совета федерации. Сейчас в нем собрались известные в стране специалисты в области безопасности.
— Чем он будет заниматься?
— Давайте я все-таки точнее обрисую вам стратегию РФС, чтобы возникало меньше вопросов по поводу деятельности комитетов. Когда вы чего-то хотите достичь, вам надо прежде всего поставить перед собой цель. После этого вы должны понять, какими средствами вы можете выполнить задачу. И тут во главу угла встает законодательная часть, потому что нужно сформировать четкие правила, в соответствии с которыми вы собираетесь работать. Комитеты РФС главным образом должны работать не в исполнительской сфере, а именно в сфере разработки регламентов, законодательных инициатив и правил для российского футбола. Поэтому, как мне кажется, тот же самый комитет по этике в первую очередь должен нащупать генеральную линию, которой будет придерживаться, решить, например, какие случаи надо разбирать, какие не надо, где заканчивается его юрисдикция.
У нас ведь есть еще контрольно-дисциплинарный комитет. КДК штрафует за нарушения регламента, рассматривает резонансные дела, но имеет дело с чистым спортом. Комитет по этике должен заниматься этическими проблемами — и только. А его пытаются сейчас рассматривать как пожарную команду, которая по тревоге приедет и начнет все тушить. Это неправильно. У комитета по этике несколько иные задачи. Он должен, можно сказать, задать футболу какие-то моральные стандарты, а не бить кувалдами по голове нерадивых.
Я думаю, учитывая, что комитет по этике создан всего три месяца назад, он функционирует нормально. Алу Дадашевич Алханов, глава комитета, идет последовательно в нужном направлении. Уверен, что через какое-то время будут заметные результаты. То же самое можно сказать и о комитете по безопасности.
— То есть вы по-прежнему не сомневаетесь, что создаваемые вами новые институты требуются нашему футболу? Не слишком вы много их придумали?
— Главный принцип, которому должен следовать руководитель, когда приходит на новое место,— не навреди, не ухудши ситуацию. Пока, я считаю, мы в РФС его придерживаемся. У меня все же есть опыт работы в футболе: я был президентом клуба ("Зенита".— “Ъ”) продолжительное время, до этого — членом совета директоров. И я пришел в РФС уже с совершенно понятной программой, зная, что должен делать. Многие решили, что я шучу по поводу каких-то вещей, допустим, выигрыша сборной России чемпионата мира 2018 года. Но сейчас, после того как Россия получила право провести это первенство, по крайней мере значительная часть людей не так категоричны, правда?
— Вернемся к комитету по безопасности. Болельщиками, которые, судя по событиям прошлой недели, превратились в большую проблему, он займется?
— Конечно. Он и называется — комитет по работе с болельщиками и безопасности. Такая деятельность нами уже ведется. Недавно прошла конференция с участием офицеров по безопасности всех клубов высшей и первой лиг, представителей МВД и РФС — словом, всех заинтересованных лиц. Мы провели также тренировки офицеров по безопасности в "Лужниках". Получился действенный практический семинар с обсуждением наиболее острых проблем, в том числе различных аспектов работы с болельщиками.
— А вас не насторожило, что активность болельщиков уже выплеснулась за пределы стадионов, что они перекрывают Ленинградку, митингуют рядом с Кремлем? Такого никогда не было.
— Было. Разве вы забыли, как громили Манежную площадь и Тверскую во время чемпионата мира 2002 года? Конечно, надо активно работать с болельщиками, и РФС старается этим заниматься. Мы постоянно встречаемся с представителями фанатов. Однако давайте разделим два вопроса. Первый — это болельщики, с которыми мы работаем и взаимодействуем. Второй — это экстремистские движения, которые при наличии дефицита влияния и популярности пытаются втянуть неорганизованных болельщиков в большую политику. Здесь у нас есть консолидированная позиция: футбол вне политики! В том, что касается организованных фанатских движений, РФС одинаково уважительно относится ко всем. Я сам достаточно плотно взаимодействую с Всероссийским объединением болельщиков. Поверьте, мы готовы сотрудничать со всеми без исключения. А то нас обвиняют, что мы кого-то не признаем, какой-то профсоюз. Да мы всех признаем, кто легитимен.
— Вы упомянули претензии со стороны FIFPro, Международного футбольного профсоюза. Но они заключались не только в том, что вы игнорируете Профсоюз футболистов и тренеров России, но и в целом мнение футболистов, не включаете их представителей в ключевые органы.
— В этом заявлении сплошные спекуляции. Что значит — в РФС нет футболистов, футбольных людей? Вы сами загляните сначала в федерацию, чтобы это утверждать. Что, Михаил Гершкович (глава Всероссийского объединения тренеров, член исполкома РФС.— “Ъ”) — не футболист? А может быть, Николай Писарев (главный тренер молодежной сборной России.— “Ъ”)? А может быть, Дмитрий Аленичев (главный тренер юношеской сборной России.— “Ъ”)? А главный тренер сборной Дик Адвокат, тоже, кстати, сотрудник РФС — не футбольный человек? А технический директор мужской сборной Берт ван Линген? А технический директор сборной женской Вера Паув? Мы набрали в РФС самых квалифицированных специалистов в мире, специалистов с международным опытом. И Дик Адвокат, и Берт ван Линген, и Вера Паув входят в число наиболее авторитетных специалистов с точки зрения FIFA. Ван Линген и Паув состоят в ее комиссиях.
Мы четко и разумно выстраиваем вертикаль власти в РФС. Все специалисты — именно специалисты, которые были в РФС до меня, остались. Мы удалили только тех, кто как раз не являлись футбольными людьми.
— Вы про вертикаль сейчас сказали. Ваш предшественник — Виталий Мутко тоже много об этом говорил, и приглашение на должность главного тренера сборной России Гуса Хиддинка связывали со строительством вертикали. Она что, так и не была создана?
— Я не хочу обсуждать вопросы, связанные с моим предшественником. Мой предшественник — очень уважаемый человек. И обсуждать то, что он сделал или не сделал, я считаю некорректным. Давайте про меня поговорим.
— Давайте. Почему на место Гуса Хиддинка вы пригласили именно Дика Адвоката? Он идеально вписывался в вертикаль? Или просто вы хорошо знали его по работе с "Зенитом"?
— Когда было принято решение отказаться от услуг очень большого тренера Хиддинка, то был выбор: зарубежный наставник или отечественный? Мы рассматривали кандидатуры отечественных тренеров, но предпочтение все-таки отдавали зарубежным, потому что нам нужен был совершенно не ангажированный человек. Так или иначе, у отечественного специалиста есть какие-то пристрастия, а мы хотели от этого уйти. Дальше — другой выбор: либо взять тренера, который не знаком с российским футболом, либо взять человека, который его знает изнутри. Понятно, второй вариант предпочтительнее. Мы рассматривали кандидатуры нескольких иностранных тренеров, трудившихся в российском футболе. И так получилось, что Адвокат, один из лучших среди них, сам проявил инициативу, уйдя из бельгийской сборной, чтобы стать членом нашей команды. Мы с удовольствием его в нее приняли.
— Ну а в чем его сильные стороны?
— У нас имелся жуткий дефицит времени перед стартом отборочного цикла к чемпионату Европы 2012 года. И мы взяли человека, который всех знает, который готов впрячься в руководство сборной с колес, полностью адаптирован к той работе, что уже была проведена Хиддинком, потому что у них одна и та же система — голландская. Адвокат, конечно, в этом смысле был просто находкой, идеальным вариантом.
Вспомните, ведь бронзу на чемпионате Европы выиграл, строго говоря, не один Хиддинк, а тандем Адвокат—Хиддинк. Потому что Адвокат ежедневно тренировал "Зенит", а Хиддинк использовал зенитовские кадры. В чем сейчас заключается проблема Адвоката? Он не может влезть в тренировочный процесс по-настоящему. За ту неделю, что Адвокат проводит со сборной, он может только настройку провести. А глубоко работать с игроками, которые в сборную попадают, должны тренеры клубов — с их собственными концепциями развития. Адвокат пытается чуть-чуть что-то подправить, как-то адаптировать футболистов к схеме. Но ведь при этом добивается довольно приличных результатов. Никто же не скажет, что игра у сборной не поставлена. Да, требуется время, чтобы она стала абсолютно отточенной и стабильной. Но это нормально. Сейчас сборная России идет на первом месте в своей группе, показывает достаточно мощный футбол. А товарищеские матчи для Адвоката — это возможность проверить молодежь и посмотреть игровые варианты.
— Про молодых игроков. Наверняка скоро появится одна горячая тема — это лимит на легионеров. Существует много мнений насчет того, каким он должен быть, и вообще, способствует ли лимит подготовке молодежи, резервов. Вы какого придерживаетесь?
— Здесь нельзя перегнуть палку. Рассмотрим два предельных варианта. Один — это когда мы берем и удаляем всех иностранных игроков: только российские играют. Уровень чемпионата резко падает, конкуренция внутри клубного состава минимальная. Готовность игроков, даже при хороших тренерах, из-за этого очень слабенькая. Да, мы добиваемся того, что у нас клубные бюджеты становятся минимальными. Но уровень российского футбола сразу снизится. А следовательно, снизится и уровень молодых российских игроков.
Если мы отменяем лимит, не жалеем денег и закупаем игроков со всего мира, то места всех наших молодых займут бразильцы или кто-то еще. Клубы, наверное, заиграют получше, но сборная-то будет никакая. Где-то должна быть золотая середина.
— Так где?
— Сейчас лимит — шесть иностранцев на поле. Он, наверное, оптимальный. И мы не собираемся его ни снижать, ни увеличивать... Но вообще-то лимит — не единственный инструмент, чтобы готовить молодежь. Сейчас очень интенсивно развиваются футбольные школы. Леонид Федун (владелец "Спартака".— “Ъ”) построил замечательную школу. В Тольятти великолепная академия: ее Роман Аркадьевич (Абрамович.— “Ъ”) поддерживает. Есть школа с очень высоким рейтингом в Санкт-Петербурге — "Смена". У "Локомотива" академия неплохая. Прекрасная школа в Краснодаре.… РФС школам при клубах уделяет много внимания. В нашей системе лицензирования записано, что у каждого клуба высшего дивизиона должна быть либо своя академия, либо прикрепленная на договорных отношениях. Со временем такие же требования будут введены для команд первого дивизиона.
— Вы жестко контролируете качество их работы?
— Прежде всего контролируют его сами клубы. Они поняли, что надо вкладывать деньги в собственных воспитанников. Механизм солидарности, который будет введен с нового года, позволит клубам получать серьезные деньги на развитие этих школ.
— А как вы контролируете потенциальных игроков сборной 2018 года и какие есть основные проблемы с их подготовкой?
— Мы сейчас собираем списки по юным футболистам. У меня уже накопился достаточный объем информации по самым лучшим воспитанникам этих школ, которые могут попасть в сборную 2018 году. Этот процесс курирует ван Линген. А он автор футбольных бестселлеров как на тему работы со взрослыми футболистами, так и по воспитанию молодых.
Методическая часть у нас в общем достаточно сильна. Сегодня есть две слабые точки. Первая — это тренеры. У нас всего чуть больше 2 тыс. лицензированных тренеров всех категорий. Для сравнения: в Германии их 43 тыс. Можете представить, какой разрыв — в 20 раз! И вторая точка — это селекция. К сожалению, когда-то она была отдана на откуп агентам, которые работали по своему усмотрению, в личных интересах. Сейчас мы начинаем, с одной стороны, более жестко контролировать деятельность агентов, с другой — развиваем институт селекции в рамках РФС.
Что касается проблемы тренерских кадров, то мы собираемся летом открыть академию тренеров в Москве и еще в нескольких регионах. Московскую мы договорились открыть совместно с FIFA и UEFA, чтобы к нам постоянно приезжали самые известные в мире специалисты, читали лекции. Нам пошли навстречу. Так что в этом плане мы уже продвинулись вперед и будем двигаться дальше.
— А по селекции какие подвижки?
— Мы хотим внести изменения в регламент, связанные с перемещением игроков. Я сторонник того, что молодой игрок, до 15–16 лет, обязательно должен воспитываться рядом с семьей. Его нельзя вывозить из родного края, города. Что у нас получается? Приезжает агент, смотрит мальчишек. Он их знает поверхностно. Посмотрел пять человек — вроде хорошие. Он их забирает в Москву. Через два месяца, поскольку отбор жестокий, конкуренция огромная, их выбрасывают обратно. А что это такое для мальчишки? Он возвращается абсолютно разбитый в психологическом плане. Для многих — это конец карьеры. Поэтому мы предлагаем вообще запретить переезды игроков в возрасте до 16 лет из родных регионов. Плюс ребенок, который оторван от родителей, вырастает неполноценным с точки зрения психики. Мы знаем много случаев (не буду называть конкретные фамилии) даже с футболистам, выступающими в сборной, которым именно психологически очень сложно, поскольку они рано были вырваны из родной среды.
Очень важно, какими будут эти молодые футболисты. РФС — это организация, которая, как я уже сказал, в основном необходима для того, чтобы внедрять новые стандарты. И стандарты, на мой взгляд, не только спортивные, но и поведенческие. Поэтому мы начали с Кодекса чести, в котором в числе прочего прописано, каким должен быть молодой футболист.
— Вы что, верите, что с помощью кодекса их измените?
— Вы бы видели глаза мальчишек и девчонок из футбольных академий, подписывавших со мной Кодекс чести в Ростове перед финалом Кубка России. Они были счастливы, что им выпал этот шанс. Я вас уверяю: они все прочли. И уверяю, что теперь они точно понимают, ради чего играют в футбол. Уж точно не ради денег. У нас в какой-то момент все в сознании перевернулось, и деньги встали во главу угла. Некоторые футболисты считают себя, извините за сленг, настолько крутыми, что у них уже что-то меняется, щелкает в головах. И это огромная проблема. Когда немецкий тренер Юрген Ребер покидал "Сатурн", он мне признался: "Я не мог себе представить, что из 40 человек основного и дублирующего состава у меня лишь двое — двуногие". По большому счету это уже нонсенс, что люди не умеют играть второй ногой. Ну ладно бы так! Но ведь после тренировки они все садятся в свои навороченные тачки и едут в Москву на дискотеку, вместо того, чтобы развивать эту вторую ногу.
Проблема нравственного воспитания наших игроков, да и тренеров тоже — это одна из самых главных проблем, которую нам предстоит в ближайшее время решать. Хотя бы потому, что футбол — игра социальная. И вводить нравственные категории в футбол — это значит, имплементировать их во все российское общество. Люди же смотрят на своих кумиров-футболистов, а кто-то пытается копировать их поведение. Поэтому, если ты пошел в такую область, как футбол, должен быть человеком с большой буквы, с чувством собственного достоинства.
— Для РФС триумф России в борьбе за чемпионат мира — это тоже победа?
— Безусловно! Проведение чемпионата мира позволит как раз расширить базу болельщиков, о которой мы уже говорили, и начать на них зарабатывать деньги. Для него будет построено 16 стадионов. А теперь представим, что эти арены на 40–50 тыс. мест будут регулярно заполняться. В свое время, привлекая на стадион 21,5 тыс. зрителей, мы в "Зените" зарабатывали в год 300 млн руб. Еще столько же приносила атрибутика. Выходит уже около $20 млн. Это приличный бюджет среднего клуба, на него можно жить. А на новом, современном 69-тысячнике, с удобной инфраструктурой наполнение бюджета будет совсем иным. Это же касается и остальных 15 стадионов. Кроме того, появится совсем другая культура проведения семейного досуга. Футбольное сообщество сделает огромный скачок благодаря тому, что чемпионат мира пройдет в России.
— И у самого РФС наверняка будет больше спонсоров и партнеров в связи с победой в конкурсе FIFA?
— У нас уже есть группа серьезных спонсоров. И мы развиваем, модернизируем сотрудничество с ними. Например, хотим ввести институт так называемых сквозных спонсоров, как это делает FIFA,— то есть спонсоров, поддерживающих всю линейку соревнований: сборная, премьер-лига, первая лига, вторая… Первая компания, с которой мы намерены модернизировать контракт таким образом,— Adidas. Мы также работаем над расширением сотрудничества с "Газпромом", занимаемся проработкой контракта со страховой компанией: скорее всего, это будет СОГАЗ.
Развитие финансовых механизмов в наших чемпионатах и вообще в футболе — это тоже одна из ключевых задач, которые стоят перед РФС. Ведь через два года мы уже не сможем втемную финансировать футбол. Вступает в силу, как вы знаете, новое правило UEFA — финансовый fair play. Это документ, по которому футбольные организации будут обязаны раскрыть бюджеты, а клубы — расходовать не больше, чем зарабатывают. К этому мы должны быть готовы. Так что РФС сегодня пытается внедрять те стандарты, которые будут неотъемлемой частью футбольного бизнеса через два-три года.
— А наши клубы готовы, по вашим ощущениям, к финансовому fair play?
— Пока абсолютно не готовы. Зарабатывать у нас способны единицы — "Зенит", ЦСКА, "Спартак", может быть, еще "Локомотив", "Динамо", "Рубин"… Но мы должны помочь командам научиться это делать.