На вопрос, до какой степени граждане европейских соцстран пострадали от послевоенных политических репрессий, ответ известен: пострадали сильно. Однако выясняется, что репрессии в те годы сказались на жизни не только восточных, но и западных европейцев.
Оценить воздействие репрессий на жизнь послевоенных поколений жителей Центральной Европы попытались чешский экономист Радим Бохачек из пражского института CERGE-EI и его польский коллега Михал Мик из Центра экономического анализа в Щецине, использовавшие данные общеевропейского обследования SHARE (Survey of Health, Ageing, and Retirement in Europe). В основу исследования легли ответы на два вопроса, задававшихся в рамках проекта в 2006-2007 годах (и повторно в 2008-2009 годах) людям, которым на тот момент было 50 и более лет, то есть родившимся до 1956 года. Во-первых, респондентов спрашивали, подвергались ли они когда-либо преследованиям или дискриминации из-за своих политических взглядов, религии, национальности, сексуальной ориентации или из-за взглядов и убеждений своих родственников. Во-вторых, респондентов спрашивали, лишали ли их когда-нибудь частной собственности в результате войны или репрессий.
Самих Бохачека и Мика интересует вопрос о долгосрочных последствиях репрессий: на примере Польши, Чехии и восточногерманских земель исследователи пытаются выяснить, сказались ли репрессии, имевшие место десятилетия назад, на последующей жизни пострадавших. Ответ довольно предсказуем — да, сказались: в Польше и Чехии пострадавшие в прошлом от репрессий сегодня при прочих равных испытывают больше проблем со здоровьем, чем их сверстники. Ниже у бывших жертв репрессий и уровень удовлетворенности своей профессиональной карьерой (но, интересным образом, не обязательно прожитой жизнью в целом). Выявить подобное долгосрочное влияние жизненных шоков, конечно, важно, но сам факт такого влияния едва ли удивит читателя.
Нам же в работе Бохачека и Мика скорее интересны исходные данные — результаты опроса, показывающие интенсивность репрессий в послевоенной Европе в целом. Из двенадцати охваченных опросом государств Западной и Центральной Европы именно Польша и Чехия оказались одними из наиболее затронутых репрессиями: среди старшего поколения пострадавшими себя считают здесь 6% и 12% граждан соответственно. Ожидаемо, почти 8% пострадавших и 13% лишившихся имущества среди старшего поколения немцев. Чем старше возрастная группа, тем больше пострадавших: среди тех, кому больше 80 лет, в Чехии пострадал почти каждый пятый. В Германии и Польше пик репрессий приходится на 1945 год (и отчасти 1946-й), в Чехии — на 1948 и 1950 годы.
С другой стороны, среди наиболее пострадавших стран оказались также Франция (8%) и Бельгия (чуть менее 6%). По всей видимости, это последствия колониальных войн (особенно алжирской и индокитайской в случае Франции), сильно затронувших население этих стран. Необъяснимым образом меньше всех пострадали от репрессий Италия, Испания и Греция, где, как известно, существовали вполне себе авторитарные и даже фашистские режимы: здесь к пострадавшим себя причисляют не более 2% старшего поколения.
В целом, практически везде — кроме бывших стран восточного блока — граждане чаще заявляют о том, что страдали от политического преследования и дискриминации, чем о потере собственность. Во Франции, например, ущемленных в правах почти в два раза больше, чем пострадавших имущественно. Во многом это объясняется тем, что для жителей стран Центральной Европы политические катаклизмы второй половины XX века были связаны именно с насильственными (или вынужденными) переселениями. В Германии среди тех, кто родился за пределами нынешних границ страны, собственность потеряли 45%, подверглись дискриминации и репрессиям почти 20%, в Польше эти показатели составляют 50% и 15% соответственно. Для тех, кто родился в пределах нынешних границ (то есть не был вынужден бежать в результате послевоенной перекройки границ), данные цифры гораздо ниже: 5% и 6% в Германии, 6% и 7% в Польше соответственно. Во многом схожими факторами объясняется и высокая доля пострадавших во Франции. Среди родившихся вне нынешних границ страны здесь пострадал от дискриминации и притеснений почти каждый четвертый, а лишился собственности почти каждый седьмой. По всей видимости, это и белые французы, жившие раньше в колониях (знаменитые pied-noir, белые поселенцы в Алжире, насчитывавшие на момент обретения страной независимости почти полтора миллиона человек), и выходцы из самих колоний, эмигрировавшие в бывшую метрополию.
Для сравнения, в России в ходе опроса, проводившегося в 2006 году фондом "Общественное мнение", 20% респондентов заявили, что только в сталинское время они сами или их семьи подвергались репрессиям. Разумеется, такие мелочи, как увольнения с работы или политическое давление, практиковавшиеся в более травоядные послесталинские времена, эти ответы, скорее всего, не учитывают.
Источник:
Radim Bohacek, Michal Myck, "Persecution in Central Europe and its consequences on the lives of SHARE respondents," // Axel Borsch-Supan, Martina Brandt, Karsten Hank and Mathis Schroder (eds.), The Individual and the Welfare State. Life Histories in Europe (Springer: Heidelberg, 2011).