Президент РТС КОНСТАНТИН КОРИЩЕНКО считает, что развитие российского рынка акций тормозят посредники — брокеры и инвестиционные банки, которые хотят получать сверхприбыли вместо того, чтобы заниматься реально нужным бизнесом. Об этом он рассказал в интервью обозревателю Ъ ПЕТРУ Ъ-РУШАЙЛО.
— Как вы расцениваете перспективы развития российского рынка акций?
— Выпуск акций для финансирования своего бизнеса для российских предприятий на сегодня вполне приемлем. Существуют компании, понимающие, что могут позволить себе продать какую-то долю своего капитала без потери управляемости предприятия. Есть и готовность инвестора купить эти бумаги. Ведь по большому счету инвестору, работающему в рублевой зоне, сейчас почти все равно, что покупать,— лишь бы тем, что он покупает, можно было торговать и эта бумага имела ликвидность. Биржи тоже готовы торговать такими акциями: уже есть приемлемые для потенциальных эмитентов правила листинга, отлажена инфраструктура. Есть, конечно, серьезные законодательные проблемы недостаточной защищенности прав инвесторов, препятствующие развитию рынка, но дело не только в этом. Весь парадокс в том, что процесс тормозят посредники. Это звучит дико, но брокеры и инвестиционные банки абсолютно не готовы размещать акции российских эмитентов.
— Почему?
— Потому что как в свое время все банки были испорчены синдицированными кредитами и еврооблигациями и не занимались реальным сектором, так и сейчас все брокеры испорчены сказками про какие-то бешеные выпуски ADR либо слухами о реализации каких-то непонятных интернет-проектов. То есть если ты не занимаешься выпуском ADR, скажем, "Вымпелкома" или модным интернет-проектом, то считается, что ты вообще непонятно чем занимаешься. А если ты пытаешься вывести на рынок, к примеру, завод холодильников или пуговичную фабрику с капитализацией 50-100 млн рублей, это вообще профанацией считается.
— Но брокерам действительно невыгодно работать с малыми объемами, у них же комиссия мизерная получится...
— Это неправильный подход. Помните, в фильме "Москва слезам не верит" был эпизод, когда одна подруга говорит другой: "Хорошо, мол, быть женой генерала, вот я бы сейчас и на машине ездила, и ни в чем бы себе не отказывала". А вторая отвечает: "Для того чтобы сейчас быть женой генерала, надо было 20 лет назад выйти замуж за лейтенанта". Здесь то же самое. Чтобы в будущем делать крупные сделки, нужно сегодня начинать с мелких. И постепенно выращивать эмитентов. Но мы психологически испорчены Западом и дикими слухами, что кто-то провел IPO и сразу заработал кучу денег. Именно этот псевдо-Клондайк, эта идея получить враз за месяц массу денег, сегодня является одной из самых больших проблем для российского рынка акций. Никто никогда не перепрыгивал в своем развитии через 50 ступенек вверх. Чаще всего такая попытка ведет к тому, что один перепрыгнет, а сотня упадет.
— Но это проблема не только брокеров. Инвесторы тоже не хотят покупать акции мелких предприятий.
— Согласен. Но давайте подумаем, про каких инвесторов мы говорим. Если приходит крупный западный инвестор, которому нужно купить бумаг на несколько десятков миллионов долларов, то ясно, что для него свечной заводик — не объект, который он будет рассматривать. Но если вы возьмете инвестора, который распоряжается суммой в $50 тыс. и просто хочет эти деньги в рынок вложить, то увидите, что ему подобные проекты интересны. В том же футболе есть высшая лига, где играет "Спартак" и есть чемпионат Москвы среди любителей, где играют обычные люди, которые получают не меньше удовольствия.
— Да, но при чем тут посредники? Если кто-то хочет поиграть на рынке акций мелких компаний, это не значит, что брокеры должны работать себе в убыток.
— С точки зрения брокера целесообразность включаться в мелкий проект, может быть, и невелика. Но опять же есть реальная капитализация, а есть потенциальная капитализация. Те люди, которые в свое время выводили в NASDAQ компанию Apple, тоже в общем-то рисковали, но в итоге оказались в крупном выигрыше. Но у нас ситуация другая. Если посредник смог убедить себя, что стоимость компании может за короткий срок вырасти, скажем, в тысячу раз, он будет ею заниматься. А если речь идет о компании по производству пирожков, которая даже теоретически за подобный промежуток времени может подорожать не более чем в десять раз, то наши посредники не хотят иметь с ней дела. То есть проблема в сверхвысокой запрашиваемой норме прибыли, что по большому счету является признаком неразвитости рынка.
— Получается замкнутый круг. Посредники не готовы работать с малыми объемами бумаг, а предприятия не могут увеличить капитализацию из-за отсутствия средств для роста. Что же делать?
— Есть два пути. Первый: ждать, когда предприятия вырастут за счет привлечения кредитных ресурсов. Второй: укрупнить их бизнес искусственно. Найти такого посредника, который пришел бы к директорам, скажем, десяти молокозаводов и сказал: "Ребята, если вы поодиночке будете барахтаться, придет какая-нибудь западная фирма, которая вас просто купит, и на этом ваш собственный бизнес кончится. Поэтому, если вы хотите функционировать как российская структура, давайте подумаем, как ваши бизнесы объединить, а мы вам поможем под этот объединенный бизнес выпустить акции и привлечь заемные средства". Функцию таких посредников должны выполнять инвестиционные банки. Но российские банкиры не хотят возиться с подобными проектами: норма прибыли не та. К тому же им все время кажется, что виртуальный Клондайк где-то рядом.