В баварском городе Байройте проходит очередной, 89-й оперный Вагнеровский фестиваль. Обсуждают две новости. Первая — затянувшиеся против всякого приличия склоки в семействе Вагнеров за право руководить фестивалем. Вторая — возвращение на сцену Фестшпильхауза тетралогии "Кольцо Нибелунга" в постановке известного немецкого театрального режиссера Юргена Флимма и дирижера Джузеппе Синополи.
Над фестивалем в Байройте и его руководителем, престарелым внуком Рихарда Вагнера Вольфгангом многие в Германии уже в открытую смеются. Вздорные потомки великого немецкого композитора никак не могут закончить войну за байройтское наследство, регулярно становясь героями скандальных публикаций в прессе, в то время как сам знаменитый фестиваль все глубже и глубже погружается в рутину.
Впрочем, консервативную и состоятельную публику, на которую всегда делал ставку Вольфганг Вагнер (а он руководит фестивалем уже полвека), это ничуть не отпугивает. Любителям оперных новаций укажут дорогу на фестиваль в Зальцбург, к Жерару Мортье, а умеренным консерваторам — хотя бы и в Мюнхен. Потому что неумеренные все равно раскупят места Фестшпильхауза: из почти 60 тыс. билетов на 30 спектаклей нынешнего фестиваля в кассе давно уже нет ни одного.
Предполагалось, что Вольфганг Вагнер уступит кресло худрука фестиваля кому-то из своих родственников еще в этом году. Но не тут-то было. Единственное, что удалось получить от упорного старика,— обещание с 2003 года не заниматься самостоятельной режиссурой. Что касается фестиваля будущего года, то уже известно, что он откроется возобновленным оперным спектаклем Вагнера-внука "Майстерзингеры". В первый вечер нынешнего фестиваля тоже играли его постановку, и тоже не новую — "Парсифаль". Хотя главным событием Байройта-2000 должна была стать тетралогия "Кольцо Нибелунга" в новой версии, сделанной известным немецким режиссером Юргеном Флиммом и дирижером Джузеппе Синополи. Впрочем, сам Флимм, с прошлого года являющийся председателем Театрального союза Германии, решил не конфликтовать с Вагнером и публично призвал "уважать выдающиеся заслуги" байройтского ветерана. В то же время программное интервью Флимма, данное им накануне премьеры газете "Тагесшпигель", было озаглавлено призывом, недвусмысленно свидетельствующим об истинной позиции режиссера: "Распахнуть окна в монастыре святого Рихарда!"
Самому Флимму сделать это удалось лишь отчасти. Немецкие оперные критики, считающие, что в лице бывшего интенданта знаменитого гамбургского театра "Талия" Флимма Байройт имел шанс наконец приобщиться к языку современной режиссуры, явно разочарованы. Впрочем, открывавшее тетралогию "Золото Рейна" было встречено с энтузиазмом и прессой, и публикой.
Такого, чтобы в зале Фестшпильхауза по окончании спектакля раздавались бурные аплодисменты и ни единого недовольного "буу!", завсегдатаи Байройта не припомнят. Верным местным вагнеролюбам неожиданно пришлось по вкусу, что Флимм опустил оперных богов с небес на грешную землю, лишил их сумрачного романтического величия, обрядил только что не в лосины, а всем их божественным конфликтам придал характер вполне земной борьбы за власть. В одном из персонажей политизированные берлинские журналисты рассмотрели даже карикатуру на экс-канцлера Гельмута Коля, а жанр флиммовского "Золота Рейна" определили как кабаре — в положительном смысле. Дирижеру, в свою очередь, досталась порция похвал за то, что он не восстановил музыку против режиссерских идей.
Волна восторгов, в которой команду Флимма-Синополи искупали после первого вечера, к исходу вечера четвертого не просто схлынула, но сменилась волной разочарования. Венчающая тетралогию "Гибель богов" закончилось дружным "буу!". Последняя опера оказалась сделана в худших традициях старого Байройта: картонная, пафосная и оттого тяжеловесная. Остается только гадать, почему смелость режиссера дала сбой на "Валькириях", стала катастрофически глохнуть на "Зигфриде" (хотя и в нем еще были эффектные сцены, в которых даже хрестоматийная музыка звучала неожиданно объемно и свежо) и совсем завяла к финалу. Главная ставка нынешнего фестиваля таким образом оказалась проиграна. "Шаг вперед, два шага назад",— махнула рукой берлинская пресса на баварский оплот ретроградного вагнерианства. С другой стороны, и успех, и провал Флимма свидетельствуют как раз о том, что чинной с виду байройтской публике на самом-то деле хуже горькой редьки надоела мертвечина, которой ее десятилетиями потчует Вольфганг Вагнер, и что завсегдатаи Фестшпильхауза уже дозрели до понимания сильной и даже эксцентричной современной режиссуры. Так что Байройту все-таки есть за что сказать спасибо Юргену Флимму. Хотя сам режиссер, обжегшись на Вагнере, раздумывает над соблазнительным предложением перебраться в менее одиозные фестивальные кущи: с января 2002 года ему предложено занять пост директора драматической программы Зальцбургского фестиваля.
ПАВЕЛ Ъ-СИГАЛОВ