ЕКАТЕРИНА ИСТОМИНА, АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ
Большой театр Женевы есть место пышное (чего стоит одна только парадная зала с барельефными позолоченными наядами, которые нависают над зрителями всеми грудями; в этой зале дают ужины в честь Grand Prix de Geneve) и торжественно-скучное. Казалось бы, под стать такому высокопарному и заунывному театру и сама швейцарская часовая промышленность, вековая гордость альпийской державы: ремесло точное, техническое, тут не до обильных праздников, завтра снова в бой за минутный репетир. Между тем ежегодный Женевский международный часовой саммит, Grand Prix d'Horlogerie de Geneve, прошедший в ноябре 2010-го в десятый раз, способен в этом переубедить.
Здесь можно увидеть, что традиционным высокоточным ремеслом ведают не столько скромнейшие кассиры с лупой на глазу, сколько грозные и инициативные пассионарии, подобные самому Гарибальди. Люди одержимые, увлеченные, амбициозные: президенты и часовщики, маркетологи и сотрудники PR-служб, инженеры и эмальеры, специалисты по перламутровым инкрустациям и поэтическим усложнениям, химики, сражающиеся с титаном, алюминием, рутением, керамикой, PVD и залиумом, академики и неофиты. Они готовы с пеной у рта, с чертежом наперевес, с циркулем в зубах, с лорнетом на груди доказывать правоту, превосходство, единственно верный путь, силу и мощь своих больших и малых марок.
В театре Женевы в вечер вручения премий горячо и шумно, когда-то было еще и дымно, но сейчас запретили курить. Но все равно новый, без никотина, дым коромыслом от разговоров, от обсуждений, от свежих новостей, которые здесь не менее горячие, чем в женевском офисе ООН. В театре Женевы яблоку негде упасть, и многие (смокинги, бабочки, длинные платья и даже, вещь невообразимая для демократичных швейцарцев, меха) стоят на ступеньках. В театральном зале от увиденного на сцене крики радости, аплодисменты и объятия, стоны от поражений и всхлипы от неудач. Что бы там ни говорили о призах Женевы — не нужно, все скучно, пусто, продажно,— кулуары и кулисы "Стрелки" доказывают обратное.
Вот, например, Франсуа-Поль Журн, многократный лауреат "Стрелки", обласканный всеми классик, неожиданно разродился со сцены речью в духе Эмиля Золя "Я обвиняю!". Журн, получивший очередную статуэтку за усложнение, сообщил, что недоволен, дескать, правилами и еще подумает, допустит ли свои часы вновь к участию. Драматический пассаж легендарного мастера, рассчитанный произвести громовой эффект, на самом деле такого не произвел — публика привыкла к непростому характеру "нового Бреге". А что до выдвижений, посмотрим, сможет ли сам Журн устоять перед новыми соблазнительными номинациями.
Как всегда, неудержимо кокетлив был Максимилиан Бюссер, основатель серии Opus Harry Winston и собственного конструкторского часового ателье MB&F. Как всегда, величествен обстоятельный президент Vacheron Constantin Хуан-Карлос Торрес. Как обычно, обаятельной выглядела семейная пара Шойфеле: Каролина и ее брат Карл Фридрих унесли статуэтку, полученную Chopard в номинации "Ювелирные часы". И наконец, Стивен Форси, один из гениев Greubel & Forsey, получивший свою "Золотую стрелку", держался за статуэтку мужественно, выглядел огурцом и намекал на дальнейшие технические свершения. Их предстоит оценить и в 2011-м, и в 2021-м, в том, что призу — жить, быть, работать и праздновать, никто не сомневается.
После трехчасовой церемонии был еще шумный коктейль, были длинный церемонный ужин и разгульное after-party, все в лучших докризисных традициях. И пожалуй, именно размах часовых торжеств подтвердил: черные годины (вернее, часы) позади.