Отставка Вадима Густова стала большим унижением для премьера. Все выглядело так, что он уступил давлению Кремля и впервые сдал своего человека. Никому и в голову не пришло, что Примаков сам хотел уволить Густова.
За какие заслуги Вадим Густов был в сентябре прошлого года назначен первым вице-премьером, никто так и не понял. На своей прежней должности — губернатора Ленинградской области — Густов прославился только тем, что довел область до банкротства и провалил строительство на берегу Финского залива нескольких новых морских портов. Одно из наиболее правдоподобных объяснений густовского взлета, которое дают белодомовские аппаратчики, следующее: в сентябре прошлого года никто в правительстве работать не хотел, а Примакову требовалось срочно показать, что у него есть команда.
По словам самого Густова, дело было так: он ехал куда-то в машине, и вдруг ему позвонил Примаков. Густов бросил все дела и примчался в Москву, без раздумий согласившись занять пост первого вице-премьера.
В условиях цейтнота Примаков просто без раздумий назначил на высокий пост "свой в доску" кадр, хотя насчет его профпригодности особых иллюзий никогда не питал. Согласно формальному распределению обязанностей в правительстве, Густову достались самые непрестижные участки работы: региональная, национальная и молодежная политика.
Если бы Густов занимался только этим, он мог бы работать первым вице-премьером сколько угодно долго. Профессиональное управление в России никогда никого особенно не интересовало. Большой российский начальник должен профессионально делать другое: приставать к секретаршам, париться в бане, гонять подчиненных за водкой. Такой подход удобен руководству, потому что любой участок работы можно доверить кому угодно. Лишь бы он был "своим" человеком.
Недостаток у этого подхода только один: "свои" профнепригодные кадры рано или поздно подводят назначивших их начальников. Помните, как неубедительно выступил в Совете федерации по Скуратову спешно назначенный глава администрации президента Александр Волошин? Так и с Густовым.
Несмотря на эфемерность своих обязанностей, он быстро нажил влиятельных врагов. Первым стал Минфин, которому пришлось расхлебывать дела Густова в Ленобласти. Экс-губернатор этого депрессивного региона вопреки нормам Минфина взял на Западе заем в $50 млн, который области, как выяснилось вскоре после его ухода в правительство, отдавать было нечем. Этим пришлось заниматься Минфину.
Но еще большую ошибку Густов совершил, когда поссорился с военно-промышленным концерном "Сухой". Густов, как первый вице-премьер, не мог совсем не заниматься экономикой. Каждый вице-премьер возглавляет какие-то межправительственные комиссии по сотрудничеству с другими странами. Густову достался Вьетнам. И вот в январе этого года Густов вычеркивает представителей "Сухого" из состава комиссии Россия--Вьетнам, хотя концерн обеспечивал до половины товарооборота с этой страной ($370 млн в год). "'Сухой' такого не прощает",— заявили тогда оборонщики.
"Сухой" для Примакова — важнейшее геостратегическое оружие. Около трех недель назад звено Су-37 взлетело на Дальнем Востоке, долетело до западной границы, повернуло на север, долетело до Новой Земли, поразило там ракетами учебные цели, после чего долетело до Урала и поразило цели лазерным оружием. "Все, кому нужно, со спутников это видели",— уверяют оборонщики. НАТО после этого несколько смягчило свою позицию по Косово. А вот Густов поругался с "Сухим".
Мало того. Когда Густов, глава межправительственной комиссии, посетил Вьетнам, он не сумел там не то что защитить интересы "Сухого" (концерн хочет работать с долгами Вьетнама России), но не сделал вообще ничего — только пошил себе два новых костюма. В итоге на него обиделись даже вьетнамцы.
Но самое смешное произошло в России. Примаков, интересуясь итогами визита, спросил Густова: "Что там у тебя с Вьетнамом?" Густов ответил, что договоренность по долгам подписана. Это была ложь. О чем вьетнамцы, Минфин и "Сухой", каждый по своим каналам, не замедлили доложить Примакову.
Вьетнамская делегация, которая на прошлой неделе провела в Москве очередной тур межправительственных переговоров, начала его с вопроса: "Где постановление о долгах?" А его просто не было. Проект лежал под сукном у Густова, потому что тот хотел, чтобы с вьетнамским долгом работали не Минфин или "Сухой", а какая-нибудь из его регионально-молодежных структур. Чтобы не краснеть перед вьетнамцами, первый замминистра финансов Михаил Касьянов даже не явился на переговоры. Российскую сторону на высоких переговорах о межгосударственных долгах в рамках Парижского клуба представлял начальник отдела Минфина Евгений Лямин.
Узнав обо всем этом, Примаков рассвирепел: "Чтобы ни вас, Вадим Анатольевич, ни ваших людей через 24 часа в Белом доме не было!"
На самом деле Примаков сам виноват: зачем полгода держал человека, над которым не то что журналисты, а даже чиновники с самого начала смеялись? Раньше надо было думать!
АЛЕКСАНДР МАЛЮТИН