Расставание с дикостью — это личная победа. Пусть ее одержал всего лишь пес
Его спина была узкой, как черенок лопаты. Бок разорван. На заднюю правую он хромал. Когда-то он был овчаркой. Немецкой овчаркой, с черной спиной и глиняно-рыжим подпалом.
Он вышел из леса, уже оттаявшего после долгой зимы. Лишь под елями еще оставались кучи снега с кружевной черной каймой.
Не знаю, почему он выбрал нас. Проводил до калитки.
Что у него на уме? - вертелось у меня в голове все время, пока этот огромный отощавший пес хромал за нами. Шагов на десять сзади. В этом была мудрость, которую получаешь в обмен на удары жизни, и достоинство, заставляющее держаться на расстоянии от тех, кто может быть благодетелем.
— Надо его накормить,— сказал муж.— Смотри, ребра торчат.
— Потом не отвадишь,— возразила я. Кто знает, что у него на уме, злой он или добрый, больной или здоровый. Чужая бессловесная жизнь — черный ящик, из которого не знаешь, что выудишь. Не зря же его выгнали — пес был без ошейника. Значит, не заблудился, не сбежал по молодой дури, а был лишен доверия и крова.
От кости, которую мы вынесли ему на перекресток дачных проездов, пес отказался. Так и стояли: мы вдвоем у калитки и он — на перекрестке. Затем взял кость — челюсти у него дрожали от голода и волнения — и положил ее к нашим ногам.
— Ну заходи,— сказал муж и открыл калитку.
Вечером он начал делать будку. Пес сидел напротив, терпеливо ожидая, когда его дом будет готов. А когда опустился влажно-нежный апрельский вечер и мы после дневной суеты устало сели на ступеньки крыльца, он подошел, привалился костлявой спиной к ногам и глубоко, по-человечески устало вздохнул. Дома, стало быть.
— Волк,— сказал муж,— охраняй.
...Как женщина узнает о прошлом мужчины, приглядываясь к его привычкам и жестам, так мы угадывали бывшую жизнь Волка по его поведению. Судя по неимоверной худобе, он, похоже, зимовал в лесу или по дачам, охотясь на мелких зверюшек. Несколько раз он вполне плотоядно преследовал наших котов и даже пустобрешку Жучку, до прихода Волка бывшую грозой двора.
Он пил воду из лужи, разбивая утренний лед на ее поверхности лапой. В лесу объедал ягоды с дикой малины. У него болели ноги, похоже, после перенесенной чумки. Наверное, из-за болезни от него и избавились. Лечился только ему ведомыми травками, выщипывая их, как корова. Он, в общем-то, научился обходиться без человека.
Если бы не потребность служить.
Долг, вот что очерчивает поле цивилизации.
Судя по тому, как пес был выдрессирован, он явно прошел обучение или для милиции, или для военной части. Команды он знал все и выполнял с упоением. Смотри, как будто говорил он, как я хорошо тебе служу, вот здесь, на выходе из леса, я иду под твою левую руку, ну же, скорее бери меня на поводок, ну а здесь, уж прости, я обл-л-лайю! этих бездомных псов.
Нет, не случайно он не прибился ни к одной из этих стай. Дворняги его ненавидели, он их — презирал. Это противостояние было ожесточенным, они поджидали его группами в переулках, чтобы накинуться вместе, сзади и спереди. Стая убогих и злых против одинокого и сильного.
Он жил с нами, словно сквозь сон вспоминая, каким он должен быть. Стряхивая дикость, как старую шерсть.
И вот однажды в будку к Волку забился котенок, и мы с ужасом ждали кровавой расправы. Но пес все дни, пока котенок жил в будке, спал на улице. Потом бабушка упала во дворе, и Волк, подставив ей шею с ошейником, помог ей подняться и проводил до кресла. Потом он насобачился отличать недоброжелательных прохожих от соседей и гостей. Гонять от калитки рекламных агентов, пытающихся впарить доверчивой бабушке пылесос или набор посуды. Пересчитывать и держать всех в поле зрения в лесу, когда мы большой компанией разбредались за грибами. Присматривать за детьми друзей, пока взрослые толкутся на кухне или устанавливают мангал. Он начал ревновать котов и Жучку к нам. Жаловаться на приступы боли в ногах и с благодарностью принимать лекарство.
И еще. Волк никогда не клянчит и не ворует продукты. Я думаю, это помогает ему сохранять моральное превосходство над Жучкой, таскающей еду у кошек. А может, это его личная победа над унизительной дикостью. Волчище, друг, иди сюда, возьми колбаски...
Подписи
Вчерашний бродяга завоевал общее уважение. А от нижестоящих добился полного подчинения