Премьера кино
Детский фильм-сказка "Артур и война двух миров" (Arthur et la guerre des deux mondes) продолжает запущенную в 2006-м году Люком Бессоном франшизу про славного мальчика Артура, который общается с живущими под его домом сказочными созданиями — минипутами и сам периодически в одного из них трансформируется. В третьем фильме и сам режиссер, он же сценарист, достиг абсолютного минимализма и идеального соответствия формы и содержания, как с удовольствием отметила ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Сюжет третьего фильма про Артура заключается в том, что главный антигерой, безносый Урдалак, совершенно беззастенчиво срисованный с главного злодея "поттерианы" Волан-де-Морта, пробирается в мир людей: как и Волан-де-Морт в нынешней своей кондиции, Урдалак "никогда еще не был таким сильным". Но в отличие от английского исчадия ада, французское еще к тому же и старая кокетка: со словами "Не хочу быть Ужасным У, хочу быть Удивительным У", Урдалак делает себе пластическую операцию, однако штопаное лицо Урдалака, который приходит походкой балеруна на пенсии в гости к дедушке Артура и пугает всю их причудливую семейку, буквально трещит по швам, как и весь бессоновский замысел.
Пока Урдалак решает проблемы с самоидентификацией, Артур, про которого в третьем фильме один из персонажей справедливо замечает: "такой красивый минипут и такой уродливый человек" (Фрэдди Хаймор), продолжает мутить в подземном мире с нарисованной принцессой Селенией, внешность которой по мере ее дальнейшего полового созревания все больше отражает педофильские фантазии аниматоров. Дополняет компанию комический брат принцессы Барахлюш, помогающий Артуру в его стремлении увеличиться с двух миллиметров до нормального человеческого калибра, чтобы дать отпор двухметровому Урдалаку.
На самом деле основное содержание эпопеи про Артура заключается в том, что на протяжении нескольких лет специально обученные люди решают, и в принципе успешно, увлекательные технические задачи сочетания живых актеров и анимационных персонажей. Зрителю, которому хотелось бы еще и понимать, про что он смотрит так красочно иллюстрированную историю, будет приятно обнаружить в третьем "Артуре" все последние любимые идеи Люка Бессона, которые сделали таким завораживающим зрелищем его предыдущую режиссерскую работу — "Необычайные приключения Адель" (Les aventures extraordinaires d`Adele Blanc-Sec), ради которой он рискнул ненадолго отвлечься от минипутов. В "Артуре и войне двух миров" режиссер последовательно развивает все те мысли, которые посетили его в последнее время: среди них, например, оригинальное и даже где-то рискованное наблюдение, что полицейские — идиоты по определению. Как и в комиксе про неукротимую Адель, одна из самых ударных шуток в "Артуре и войне двух миров" заключается в том, что кому-то на голову смачно шлепаются экскременты. Такие вещи, конечно, никогда не надоедают, однако хотелось бы наслаждаться ими с какими-то более или менее разнообразными и питательными гарнирами — в этом смысле автор, к сожалению, не может предложить ничего, кроме пресной вареной брюквы, какой выглядят в его исполнении семейные ценности.
Люк Бессон относится к "артуриане" с большой нежностью и любит намекать, что это произведение процентов на 50 автобиографическое, из чего, судя по третьей картине, можно сделать предположение, что у режиссера были непростые взаимоотношения с отцом: если у фильма "Артур и Война двух миров" есть вообще какая-то тема, то это, конечно, тема отцовства, которая раскрывается на примере как отношений Артура с его отцом, так и еще более трагических (по нескромному размаху автора, едва ли не шекспировских) отношений Урдалака с его сыном Мракосом. Из вещей, которые автор, может, и не имел сознательно в виду, но которые могут развлечь зрителя, каким-то образом попавшего на фильм, стоит упомянуть приятную антифеминистскую ноту: папа Артура даже не считает особо нужным скрывать, что считает артурову маму маловменяемой идиоткой, которой нельзя давать в руки колюще-режущие предметы, и мама с каким-то несколько мазохистским удовольствием эту стремную репутацию в каждой своей сцене оправдывает. Также продолжают радовать глаз необъяснимые африканские туземцы, украшающие интерьер дома, где окопалась семья Артура — на этот раз они пытаются слиться с обоями, что им блестяще удается,— но отдельным лучом света в этом темном царстве абсурда служит достигшая уже какого-то запредельного просветления Миа Фэрроу в роли блаженной бабушки с ромашкой в распущенных волосах.