В начале апреля 2000 года совет директоров американского ExImBank принял решение о предоставлении Тюменской нефтяной компании (ТНК) кредитных гарантий на сумму $500 млн для развития и модернизации принадлежащих ей Самотлорского нефтяного месторождения и Рязанского нефтеперерабатывающего завода (НПЗ). Это неординарное событие: впервые после кризиса 1998 года западный банк предоставил россиянам столь значительные гарантии. Более того, это самый крупный кредит, когда-либо выданный ExImBank российской, а ранее советской компании.
Переговоры о предоставлении ТНК гарантий ExImBank начались давно. Еще в 1994 году "Нижневартовскнефтегаз" (на его основе пять лет назад была создана ТНК) обратился в ExImBank с просьбой предоставить ему гарантии по Самотлорскому проекту. В 1996 году было подписано кредитное соглашение, зарезервированы средства, но заемщик отказался взять кредит. Официальная мотивировка была такая: правительство не выделило дополнительных квот на экспорт нефти. На самом деле проект просто перестал интересовать тогдашнее руководство "Нижневартовскнефтегаза" — ведь "живых" денег по этому кредиту практически не проходило. Большая часть его приходилась на поставки оборудования.
Что же касается Рязанского НПЗ, то попытки привлечь кредиты на его модернизацию предпринимались с начала 90-х. Но руководители завода больше занимались выяснением отношений, чем проблемами производства, и работа над проектом не была завершена.
В результате оба проекта положили на полку.
К проблемам Самотлора и Рязанского НПЗ в ТНК вернулись в конце 1997 года. Первая встреча с руководством ExImBank состоялась в сентябре 1997 года. Проекты были изменены — в основном техническая, но отчасти и финансовая сторона. В декабре 1998 года в ExImBank была направлена официальная заявка, а весной 1999-го передана информация по источникам финансирования.
Проект готовился так долго потому, что это трудоемкая и тяжелая работа. Проводились согласования, готовились технические и экономические обоснования, привлекались консультанты, изучали кучу документов. Определенное время потребовалось для того, чтобы найти подрядчика.
"В ExImBank не утратили интереса к нашим проектам,— рассказывает первый вице-президент ТНК Иосиф Бакалейник.— Они с самого начала считались эффективными, финансируемыми и соответствующими задачам банка. Но в ExImBank действует сложная система утверждения проектов — сначала проект рассматривается на уровне департамента, затем передается на рассмотрение совета директоров".
Впервые совет директоров ExImBank рассмотрел проекты в мае-июне 1999 года. Поскольку размеры гарантий по обоим проектам превышали $100 млн, заявки были направлены в конгресс США. У конгрессменов никаких возражений против предоставления ТНК кредита не возникло, но в это время начались проблемы в самом банке. Из-за внутренних разногласий вместо необходимых для кворума трех членов совета директоров осталось только два.
Разрешилась эта ситуация в октябре, когда были назначены новые члены совета директоров. А в декабре вопрос о предоставлении ТНК гарантий поставили в повестку дня. Дата была выбрана удачно — 23 декабря, перед Рождеством. Руководство ТНК выехало в Вашингтон, был организован брифинг для новых членов совета директоров, чтобы ввести их в курс дела. Но в десять утра 23 декабря в банк позвонили из государственного департамента США и рекомендовали кредита не давать, а через некоторое время пришло официальное письмо со следующей формулировкой: "Госдепартамент считает нецелесообразным предоставление гарантий". Такое случалось всего два или три раза, в последний раз — в 80-х годах. Тогда госдепартамент блокировал кредит китайской компании.
Причины запрета в отношении ТНК в общем-то известны. Процесс был инициирован сразу по нескольким направлениям, с разными мотивировками. Все эти векторы (в том числе и политические: ситуация в Чечне, политическая неопределенность в России, ее особая позиция в отношении Югославии) сложились таким образом, что Олбрайт сочла за лучшее наложить запрет.
Пока действовал запрет госдепартамента, никаких переговоров между ТНК и ExImBank не велось: сторонам все было ясно с самого начала, проект был отработан финансово и технически и не вызывал никаких вопросов.
К марту начали налаживаться российско-американские отношения. 26 марта в России состоялись выборы президента, и уже 31 марта госдеп США сообщил ExImBank о снятии запрета. Похоже, именно исход выборов стал одной из главных причин (хотя и не единственной) такого поворота событий.
По мнению Иосифа Бакалейника, на Западе считают, что кредит, полученный Тюменской нефтяной компанией, должен стать сигналом к началу действий для других российских заемщиков и западных инвесторов. Ведь это не рядовая сделка — это первый крупный кредит, выданный российской компании после кризиса.
Финансирование начнется сразу после подписания кредитных договоров, но на подготовку кредитной документации потребуется не меньше четырех месяцев — сейчас над этим работают юристы, инженеры, банкиры. Предполагается, что документы будут подписаны в сентябре во время визита Владимира Путина в Вашингтон. Но и в Рязани, и на Самотлоре уже начались работы. ТНК проводит их за свой счет. По правилам ExImBank, когда откроется финансирование, Тюменская нефтяная компания сможет предъявить банку смету и вернуть деньги. По сути, кредит уже осваивается.
Финансировать самотлорский проект будет немецкий Commerzbank. С ним уже подписано соглашение. По рязанскому проекту пока определенной договоренности нет. Большой интерес к нему проявляет ABB. Она является генеральным подрядчиком и готова финансировать этот проект. Но ТНК не устраивают кредитные ставки, переговоры продолжаются.
По условиям ExImBank большая часть кредита будет тратиться на оборудование и услуги американских фирм. Партнером по Самотлору будет Halliburton, а по Рязани — ABB. Предусмотрено и участие в проектах российских подрядчиков: по Рязани в соотношении 70% к 30%, а по Самотлору — 80% к 20%. В следующих проектах компании доля участия российских подрядчиков будет выше.
"На реализацию самотлорского и рязанского проектов мы возлагаем большие надежды,— говорит Иосиф Бакалейник.— По прогнозам специалистов, в нынешнем состоянии Самотлорское месторождение просуществовало бы еще четыре-пять лет, не больше. А использование западных технологий позволит поддерживать на нем добычу в течение 25 лет. Рязанский НПЗ после модернизации станет одним из самых современных заводов в Европе. Его развитие необходимо для расширения нашей сети АЗС.
Впрочем, у ТНК есть и другие крупные проекты. Только годовая программа развития компании рассчитана на $500 млн".