Сегодня завершается XXII Московский кинофестиваль. Его официальные итоги станут известны только вечером. Но итоги неофициальные можно подвести уже сейчас.
В течение этих дней мы освещали фестиваль с точки зрения аккредитованных на нем журналистов нашей газеты. Которые в этом году были поставлены в оптимальные условия. Это значит, что у нас был доступ к главным фестивальным мероприятиям и возможность их оперативно освещать. За что мы благодарны руководству фестиваля и его пресс-центра.
На фестивале было немало хорошего, и не просто хорошего, но такого, что позволяет надеяться на будущий прогресс ММКФ. Это прежде всего первые, пока еще робкие попытки структуризации программы, которая прежде представляла собой невнятное месиво конкурсных и внеконкурсных фильмов.
Теперь есть программа "8 1/2" во Дворце молодежи, программа в Музее кино и молодежная программа на факультете журналистики МГУ. Кроме того, активнейшая жизнь происходит в дни фестиваля в Союзе кинематографистов: там показывают фильмы стран СНГ и Балтии, новейшие российские картины, там же почти ежедневно разгораются дискуссии о проблемах творчества и кинопродюсерства. Каждая из этих параллельных секций фестиваля концентрирует свою публику и формирует свою атмосферу, среду неформального общения. Это особенно важно для Московского фестиваля, в распоряжении которого до сих пор нет многозального киноцентра с соответствующей мобильной инфраструктурой.
В качестве несомненного прогресса следует отметить появление электронных русских субтитров на официальных просмотрах и пресс-показах в кинотеатре "Пушкинский". Есть некоторые улучшения и в организации пресс-конференций. Эксперимент с разделением гостей и прессы на категории А, В, С, хотя и не вполне удался, свидетельствует, что организаторы признали существование проблемы.
В то же время ошибки и промахи, характерные для прежних московских фестивалей, к сожалению, не остались в прошлом. А некоторые даже прогрессировали. Самые неисправимые из них — это дефицит информации и перемены в программе, о которых часто можно было узнать только в середине текущего дня. Заблаговременно объявленные и ожидаемые публикой фильмы, застрявшие на таможне или вовсе не пришедшие,— это стало уже фирменным стилем ММКФ. А выпускаемый им "Вестник кинофестиваля" содержал слишком мало полезных сведений, чтобы считать это издание информационным подспорьем.
В этом году особенно большая путаница происходила с китайскими и иранскими фильмами. Они появлялись в программе, исчезали, вновь появлялись, и никто до последнего не мог с ответственностью сказать, будут все-таки показаны "Дьяволы на пороге" и "Школьная доска" или нет. Если препятствием стали причины политические или технические, об этом надо было четко и ясно заявить как о ЧП.
Вторая, а может быть первая, проблема — система прохода в кинозалы для аккредитованных гостей и журналистов. На большинстве сеансов (даже на фильме скандального Тинто Брасса) зал был как минимум наполовину пуст. И при этом получить билеты на наиболее интересные фильмы было практически невозможно: об этом в голос говорили наши коллеги, занимавшие очередь в пресс-центре с раннего утра. Поскольку кинотеатры не принадлежат Московскому фестивалю, договор с ними надо заключать только на одном условии: если к началу просмотра в зале остаются свободные места, на них обязаны пускать в порядке живой очереди по фестивальной аккредитации. Обозревателям Ъ, впрочем, повезло, за что мы выражаем личную благодарность менеджеру Ксении Фокиной, обеспечившей возможность увидеть все то, о чем нам хотелось рассказать читателям.
Неприятной особенностью нынешнего фестиваля стали попытки дискредитации его руководством известных профессионалов — режиссеров и журналистов. О журналистах отдельный разговор, и он наверняка состоится в Гильдии критики. Что касается скандала с Павлом Лунгиным, то его старались неуклюже повернуть в спекулятивную патриотическую плоскость. Мол, фестиваль наш, значит, по определению хороший и нечего всяким там отщепенцам, живущим и работающим за границей, на нас клеветать. Можно подумать, будто Лунгин заставил включить свой фильм в московскую программу под дулом пистолета. И вообще это хорошая манера — затыкать глотку гостям, проявившим недовольство. В таких случаях нелишне напомнить, что фестивали вместе с их руководителями существуют для кинематографистов и публики, а не наоборот. Тем более фестивали, проводимые на государственные, то есть общественные деньги.
Претензии прессы к ММКФ были бы куда мягче, если бы не назойливый привкус саморекламы, предшествовавшей открытию и проведению фестиваля. Сначала народ "разогревали" приездом Николь Кидман и Тарантино, потом, когда вместо них явились ньюсмейкеры второго ряда, стали уверять, что Ирен Жакоб ничуть не хуже Кидман, а Билли Зейн — главный соперник Ди Каприо (не только на терпящем крушение "Титанике", но и в жизни). С таким же успехом можно утверждать, что Московский фестиваль — главный соперник Каннского.
К открытию ММКФ мы опубликовали статью Андрея Плахова "Двадцать два счастья", где были довольно подробно представлены главные приманки фестиваля. Теперь постфактум впору писать про "двадцать два несчастья". Однако не будем мелочиться и добавлять к перечню огрехов поборы в Шереметьево для встречающей звезд телепрессы, странности в фестивальном каталоге, где Бондарчук перепутан с Барнетом, а также упорно звонящие на просмотрах — при полном попустительстве организаторов — мобильные телефоны. Эти "мелкие" недостатки очевидным образом будут искоренены, когда удастся похерить главные.
ОТДЕЛ КУЛЬТУРЫ