У актрисы Маши Мироновой не было свадьбы раньше, потому что она уже была замужем. О ее прежнем муже теперь — либо хорошо, либо ничего (он президент модельного агентства "Президент", так что уж лучше ничего). Зато ее нового мужа зовут Дима, он молодой, красивый и уже сделал запись на автоответчик в их новом доме вместе с маленьким Андрюшей. "Здравствуйте... (голосом Димы) ...Нас нет дома (радостно, голосом внука Андрея Миронова). Вы можете оставить свое сообщение... (опять строго, голосом Димы) ...после сигнала" (сквозь смех, голосом Андрюши). Первым событием этой новой семьи была большая красная свадьба в Кускове.
Я спросил у Маши Мироновой, зачем она нарядилась на свадьбу в красное.
Маша сказала, что в свадебных салонах платья — ужасные. "И что я буду как дурочка в белом с кружевами? Мы с Димой как увидели это красное платье, так сразу его и купили". А вдобавок купили Диме красную рубашку (или, может быть, она у него уже была до этого), к которой он надел свои черные кожаные брюки. Получилась красота.
А в фильме "Свадьба", который первый раз в Москве покажут только завтра на Московском фестивале, Маша обнимается и целуется с совсем другим парнем. Это режиссер Павел Лунгин ей велел целоваться с Маратом Башаровым, а Маше, наверное, эти поцелуи так понравились, что она, вернувшись из Канна, задумала серьезное. И тут оказался кстати Дима Клоков, очень симпатичный парень, тоже президент, только уже продюсерского агентства "Движение завтрашнего дня".
Следующий день Дима Клоков провел в любви с Машей Мироновой, и теперь становится понятно, почему они на свадьбе были все в красном. Потому что в фундаменте этого брака — страсть, только страсть. А какого еще она может быть цвета?
Сначала не приехал коневоз. Маша сперва стеснялась этого слова "коневоз" и говорила "фургон для перевоза лошадей", а потом освоилась. Так вот, коневоз не приехал. Зато приехали гости. И Павел Семенович Лунгин сказал Маше: "Сразу чувствуется твоя, Маша, режиссура". Но Маше было не до павло-семеновичевых упреков, ей надо было скрываться от гостей. Потому что по плану должно было идти так: сначала Маша в своем красном платье и с цыганами садится в повозку с кучером, а Дима в своей красной рубашке забирается на белого коня (если честно, то это была лошадь). Потом они скачут во весь опор и прискакивают к гроту. Около грота вылезают, а обрадованные гости обсыпают их конфетти, опутывают серпантином и кидают в них лепестки красных роз. Все это по Машиному плану должно было быть заранее готово. В ожидании коневоза нервные и беспокойные Маша с Димой сели в машину и ездили по Кускову от гостей. А бедные гости начали разбредаться — тоже по Кускову — в недоумении, но с надеждой: свадьбы все-таки бывают разные, и некоторые начинаются не сразу, особенно те, которые на улице...
Но когда появились две машины с мигалками, а из одной из них вылезла Наина Иосифовна Ельцина, Маше пришлось перестать ездить по Кускову и тоже вылезти из своей конспиративной машины: надо было здороваться с Наиной Иосифовной. Тем более что вслед за мигалками приехала еще одна машина, и из нее вылезла Наталья Леонидовна Дементьева, замминистра культуры, и с ней тоже надо было поздороваться, как же иначе? Правда, Наина Иосифовна тут же начала дарить подарки и говорить речь, но Маша ее остановила. И сказала: "Дорогая моя Наина Иосифовна, вы, пожалуйста, не обижайтесь, но не дарите мне подарки прямо сейчас. Чуть-чуть подождите. Я вам потом дам знак".
И вот тут наконец, уже не совсем кстати, приехал коневоз. И на глазах у всех гостей из него стали выгружать лошадей вместе с повозкой... И того белого коня (лошадь), на котором должен был скакать Дима. Этот конь (лошадь) отказывался стоять. И брыкался. Ему вообще надоело уже стоять: от конюшни до Кускова ехать два часа, а кони вообще не любят ездить (тем более если они лошади), они любят возить. Так что первым делом конь решил поесть. И нашел для этой цели кусты жасмина на аллее. То есть Дима хотел на него забраться, а конь хотел есть, гости же хотели видеть, как Дима уже на него заберется и они с Машей поскачут навстречу своему счастью. Тогда конюх помог Диме, и Дима поскакал — да так, что Маша на своей повозке с цыганами и свидетелями (которая должна была по идее ехать впереди) сперва за ним даже не поспевала.
Свидетелями были президент рекламного агентства "Аврора" Филиппов (со стороны жениха) и подруга невесты Борислова (со стороны невесты). А почему не сделали свидетельницей Наину Иосифовну Ельцину? А потому, что в повозке ехать непросто. С нее и упасть немудрено, и конь жениха может лягнуть.
И тут уже пошли в ход и конфетти, и серпантин, и даже лепестки роз — в общем, все. И поцелуй, и сцена из фильма "Свадьба", где Марат Башаров взял Машу Миронову на руки и давай ее кружить. То же самое сделал Дима Клоков, после того как Павел Семенович Лунгин сказал ему: "А теперь возьми ее на руки и кружи". Только в "Свадьбе" жених и невеста были одеты в белое, а на свадьбе — в красное. "Мы хотели, чтобы это было как бы разницей между жизнью и кино. Но так получилось, что фильма еще никто не видел. И все подумали, что так и надо".
И когда вошли в грот, и когда Наина Иосифовна сказала речь, и когда Наталья Леонидовна сказала речь и Павел Семенович тоже. "Мы вообще хотели обойтись без тостов. А они сами захотели — ну что нам было делать?"
Цветы Маша Миронова велела складывать в пруд. Одна из подруг невесты высказала мысль, что неплохо было бы, если бы цветы поплыли и красовались бы посередине пруда и там бы и остались. А другая подруга невесты сказала, что все цветы пусть плывут, кроме ромашек, Ирой подаренных. Ромашки Маша любит больше всего, и труднее всего их в Москве доставать. Тем более из пруда.
Один маленький мальчик в жилетке и кепке стоял в стороне. Его звали Андрей Миронов, и он ничего не понимал. Конечно, он не выглядел несчастным, нет. Мало того, он все время улыбался. И когда ему дали в руки фотоаппарат, он фотографировал. Потом, когда проявили фотографии, выяснилось, что на них получились одни попы. И затылки, и мелкие фигуры, снятые наполовину, где-то вдалеке. Андрей Миронов оказался сильным парнем, он не стал ревновать свою молодую красивую маму к своему молодому красивому отчиму. И даже ничего не сказал бабушке. А заместителю министра культуры Наталье Леонидовне Дементьевой, которая хотела с ним потанцевать, просто вежливо отказал.
Но в этот момент опять подошла Наина Иосифовна Ельцина и взяла руку Маши Мироновой в свои. И сказала:
— Я вот когда сегодня сюда собиралась, меня Танечка спросила: "Мама, ты почему такая счастливая? Почему в твоих глазах светится радость?" А я ей ответила: "Таня, я еду к счастливым молодым людям. И мне за них так радостно!"
В этот момент Наталья Леонидовна Дементьева уже хотела потанцевать с молодым талантливым актером Женей Стычкиным, но была сильно выше его ростом и поэтому решила познакомить его с Наиной Иосифовной.
— Наина Иосифовна, это молодой гений,— сказала Дементьева. Стычкин улыбался, как и положено молодому гению комедии, а Наина Иосифовна заучивала его лицо наизусть (чтобы потом не ошибиться) — и выучила.
Тем временем начался хоровод. Дима схватил за руку свидетеля Филиппова, свидетель Филиппов — Ксюшу Алферову, Ксюша Алферова — Машину маму Екатерину Градову, Машина мама Екатерина Градова — какого-то помощника Путина. И начался хоровод вокруг пруда, джаз-бэнд завел песню из "Бременских музыкантов", а Маша потеряла красную фату.
Мы бежали вокруг пруда, Маша держала меня за руку, и с нее падало красное платье, а с меня — мои широкие штаны. А через пруд, за гротом, пасся конь, которого наконец-то оставили в покое. Он доедал свой жасмин и ни о чем не думал.
И ему тоже не хотелось ехать домой.
ФЕДОР Ъ-ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ