Между миром и Памиром

В Памир едут за уединением. Изоляции способствует и география, и политика

Говоря о Памире, чаще всего подразумевают не горную систему в целом, а вполне конкретное место: Горно-Бадахшанскую автономную область. Формально она является частью Таджикистана. И чтобы добраться туда, туристы сначала должны приехать за разрешением в Душанбе, иначе на первом же КПП Памирского тракта их завернут обратно. А другой связи у Памира с внешним миром сейчас не существует.

Дорога, построенная еще в 30-е годы XX века, на протяжении 700 км вьется вдоль ущелий. Места для альтернативного пути просто нет, а тот, что имеется, сегодня почти весь в ямах и рытвинах. Отдельные участки реконструировались на средства Китая, где-то помогли Иран и Ирак. Но на полномасштабную реконструкцию денег у местного правительства не хватает. А к разрушительным факторам времени и безденежья недавно добавился еще один. На Памирский тракт вышли сотни большегрузных машин. С весны этого года железнодорожный путь из России в Таджикистан блокирован: так соседний Узбекистан протестует против строительства Рогунской ГЭС в верховьях Вахша. В Ташкенте боятся, что расположенные вниз по течению хлопковые поля могут остаться без воды. Из-за этой блокады теперь почти все товары — от стройматериалов до мыла — доставляются на Памир фурами из Китая. Пока чиновники обсуждают проект железнодорожной линии через Афганистан, узкий Памирский тракт мирно делят между собой самые разные люди. Китайские дальнобойщики и селяне, собравшиеся навестить родственников в соседнем кишлаке. Мужчины, едущие на заработки в Россию или Душанбе, и жаждущие экзотики европейцы.

Макс Шер, Анастасия Шпилько