35-й Карловарский фестиваль завершился двойной победой бразильского фильма "Я, ты, они". Он получил главный приз "Хрустальный глобус" плюс приз за лучшую женскую роль, сыгранную актрисой Региной Казе.
Бразильский фильм "Я, ты, они", о котором Ъ писал в субботу, имел в Карловых Варах оглушительный успех. Режиссер Андруча Ваддингтон (которого мать-украинка называет просто Андрюшей) стал любимцем фестивальной прессы и публики, не говоря о заочной любви, которую вызвала здесь актриса Регина Казе. Поэтому присуждение этому фильму сразу двух наград в общем-то никого не удивило. Хотя, если вдуматься, выглядело довольно странно: ведь жюри, по просочившимся слухам, было озадачено тем, что в его распоряжении слишком мало призов, а программа предлагает слишком много достойных фильмов.
Отдав целых две дефицитных награды одной и той же картине, жюри решило два других приза, напротив, разделить пополам, произведя таким образом из двух четыре. Еще одним фаворитом фестиваля с самого начала считался "Большой зверь" поляка Ежи Штура. Этот фильм получил специальный приз жюри — но не один, а вместе с корейской картиной "Леденцы" режиссера Ли Чанг-Донга. И это решение уже более спорно — так же, как награда за режиссуру довольно архаичному по эстетике хорватскому фильму-гротеску "Маршал".
Еще больше вопросов вызывает то, каким образом и зачем оказался разделен надвое приз за лучшую мужскую роль. Половина его досталась хорошему британскому актеру Иану Харту за эффектную работу в норвежском фильме "Абердин", а вот другая половина — довольно однообразному "злодею" Салимеху Рангзану из иранской картины "Невеста огня". Эта картина интересна как социальный документ, рисующий жестокие племенные нравы иранской провинции, однако ее художественные достоинства не столь очевидны.
Скорее всего, решения жюри, озадаченного высоким уровнем конкурса, стали результатом непросто достигнутого компромисса. На этот результат не могло не повлиять то, что председателем был знаменитый иранский режиссер Аббас Киаростами. Отсюда явный перевес внимания к так называемым периферийным кинематографиям, которые, впрочем, в современной мультикультурной ситуации давно перестали считаться таковыми.
В то же самое время официальное жюри проигнорировало весьма интересные европейские фильмы — датский, исландский. Не попал в призовой вердикт и "Дневник его жены" Алексея Учителя. Он понравился и публике, и критикам, но в концепцию жюри не вписался. Возможно, потому, что российское кино привыкли видеть на международных фестивалях в оболочке чернушного неоварварства, а не просветленного академизма. Или потому, что Россия, перестав восприниматься как великая кинодержава, еще не встала в один ряд с иранской или бразильской экзотикой.
В вечер закрытия на карловарскую сцену для вручения призов вывели Эдварда Нортона и Алисию Сильверстоун, но наиболее символичным для имиджа фестиваля стало появление в лучах прожекторов аристократичного и аскетичного Аббаса Киаростами. Фоном всей церемонии служила фестивальная заставка с группой обнаженных девиц, демонстрировавших акробатические трюки с большими надувными шарами. Девицы заполонили сцену и виртуально, блистая своей наготой на огромном экране, и реально, скрытые от глаз публики только прозрачными газовыми завесами.
Киаростами на этом "упадническом постмодернистском ландшафте" смотрелся как инопланетянин, посланец другой культуры, которая абсолютно чужеродна западной и тем не менее монтируется с ней по экстравагантным правилам современной фестивальной режиссуры.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ