В новом американском посольстве накануне главного государственного праздника США весь день гуляли. Накануне — потому что сам День независимости у американцев выходной и они не хотели вместо отдыха напряженно развлекать гостей. А гуляли весь день, потому что с утра пригласили соседей по Девятинскому переулку, ведь приглашать соседей — это очень по-американски. А кроме того, несчастные это заслужили: много лет они терпели грохот стройки под окнами. После же повалил официальный люд — вся высшая московская тусовка, как водится в государственные дни.
По всему пути следования гостей от ворот до внутренней лужайки были расставлены живые указатели: морские пехотинцы, секретари и даже уборщицы. Они были украшены значками и очень любезны; одна чернокожая дама в пестром платье и вязаной кофте поверх, поняв мой взгляд, даже проводила меня в дамскую комнату. Комната оказалась нормальной, с евроремонтом.
На лужайке вокруг столов под шатрами кипела толпа. Красивее всех была американская военщина, которой оказалось так много, будто собрался весь комитет начальников штабов, а не аппарат атташе. Мундиры были самые разнообразные: темно-синие при голубых брюках — бальные, ослепительно-белые кители со стоячими воротниками моряков, ярко-синие френчи летчиков и просто повседневная сухопутная офицерская форма темного хаки при черных лампасах — самая изысканная. Аксельбанты сверкали на более или менее могучих плечах. Была и дама в золотых с черным погонах и аксельбантах с противоестественной стороны. Становилось понятно, что такую армию победить нельзя, как, впрочем, и то, что она тоже никого не победит.
Штатские дипломаты в скромных костюмах Ralph Lauren или даже просто Brooks brothers почти не отличались от московских гостей в Armani или привычном Boss.
Бросались в глаза полузабытые персонажи — вроде героя партийной перестройки Федора Бурлацкого в блейзере и сверхъестественно элегантного переводчика Виктора Суходрева в сером костюме в клетку "принц уэльский". На стульчике сидела Елена Боннэр, к ней подходили почтительно кланяться. Приглашая таких людей, американцы демонстрируют свою верность традициям, которых, как известно, у них нет.
Но рядом были и вполне современные лица: гений интриги Глеб Павловский в мятом полотняном пиджаке, редактор новой "Америки" Константин Боровой, располневший и без галстука, элдэпээровский геополитик Алексей Митрофанов с густыми серьезными бровями, державный мыслитель Сергей Караганов в отлично повязанном, как всегда, галстуке, озаряющий светлой головой хмурый день, а также деятели художеств, среди которых выделялись режиссер Галина Волчек в шелковой накидке, музыкант Алексей Козлов в стиляжьем пиджаке и Юлий Гусман, блиставший по обыкновению шутками... Да всех и не перечислить.
При этом было очень скучно. На столах стояли блюда с морковкой, цветной капустой и редиской, посреди которых имелся майонез — закуска прекрасная, но опасная, ввиду майонеза, для нарядов. Были также тарталетки, немного ветчины и в большом количестве прохладная шаурма — вроде той, что теперь везде продается по 30 рублей порция. С отдельных столов бармены предлагали напитки: шипучее полусладкое вино московского завода и американское пиво из больших банок. Российские мужчины робко интересовались хотя бы коньяком и горестно пили апельсиновый сок.
Зато музыка была, как водится у американцев, выше всяких похвал: диксиленд у входа и биг-бэнд с самим Игорем Бутманом в качестве солиста — на лужайке.
Но джаз никто не слушал. Потому что приехал Гусинский и все потянулись поздравлять его с независимостью — как незадолго до того у британцев поздравляли с днем рождения королевы. Вероятно, скоро у французов он будет принимать поздравления с самым близким ему праздником — днем разрушения тюрьмы на букву Б.
МАРИЯ Ъ-ГЛАЗОВА