Вчера в Москве российское отделение Greenpeace обнародовало доклад "Незаконные рубки леса в России". По словам директора Greenpeace России Сергея Цыпленкова, под угрозой уничтожения находятся ценные древесные породы — дуб, орех, ясень и кедр. Чтобы нелегально рубить лес, в Приморье даже изобрели бензопилу с глушителем.
По самым скромным подсчетам "зеленых", 20% вывозимой из России древесины вырублено незаконно. Это, конечно, меньше, чем в бассейне Амазонки. Там доля незаконного экспорта древесины достигает 80%. Но российские экологи считают это слабым утешением. К примеру, кедры могут быть уничтожены в России полностью уже лет через пять-десять, утверждает Сергей Цыпленков.
"Мало того, что все это незаконно, это все делается самыми варварскими методами",— заявил Цыпленков и проиллюстрировал свои слова видеозаписью, сделанной экспедицией Greenpeace на одной из делянок Приморья. Из огромного кедра была выпилена самая ценная часть — всего 4 м. Остальное бросили гнить — почти 2/3 дерева. Цыпленков утверждает, что это не частный случай, таким образом заготавливается вся идущая на экспорт древесина: "Рубит кто хочет и где хочет". На видеозаписи, сделанной в Красноармейском районе Приморского края, отчетливо видно, что любой поворот с дороги в лес ведет на делянки, как правило, незаконные. Активисты Greenpeace проследили путь нескольких лесовозов до порта. "Япония и Китай, как пылесосы, вытягивают российский лес, невзирая на его криминальное происхождение",— говорит Цыпленков. Стоимость одного кубометра на российских складах достигает $100. Общий объем нелегальных заготовок оценивается в 22 млн кубометров в год.
Торгуют лесом тоже все кому не лень. Участники пресс-конференции рассказали, как во время экспедиции в Бурятию сотрудник одного из лесхозов перепутал активистов Greenpeace с покупателями из Москвы. "'Вы из Москвы?' — спрашивает. 'Да',— отвечаем. 'Так идемте скорее, все документы готовы. Все вырублено под видом санитарной порубки. Вот бумаги'".
История эта происходила в заказнике. Но лесом торгуют не только лесники. По словам бывшего госинспектора расформированного Госкомитета по экологии России Михаила Крейндлина, местные власти заинтересованы не в пресечении незаконных порубок леса, а в том, чтобы самим контролировать этот бизнес. В Приморье, да и в других регионах, правоохранительные органы наделены властями правом самостоятельно продавать конфискованную древесину. Пилы с глушителями подпольным заготовителям нужны именно для того, чтобы работать на себя, а не на милиционера.
Местные власти вообще привыкли распоряжаться лесными ресурсами как своей собственностью. В Карелии, к примеру, чиновники договаривались с коммерсантами о бартере: бизнесмены получают лицензию на рубку леса, а в обмен должны построить школу в одном из поселков. Дважды фирмы, заключавшие контракты с властями, просто исчезли сразу после вывоза древесины. Третья фирма после продажи леса потребовала добавления квоты, получила ее и только тогда отстроила деревянное школьное здание. А общая стоимость выделенного чиновниками леса к тому моменту составила $3 млн.
Михаил Крейндлин считает, что главная проблема — нежелание государства бороться с расхищением леса, хотя законодательство это вполне позволяет. "Лес — это федеральная собственность. За его кражу можно и нужно судить не только как за экологическое преступление",— говорит Крейндлин. По его мнению, Уголовный кодекс дает возможность привлекать к ответственности не только заготовителей, но и руководителей крупных фирм, скупающих краденную у государства древесину,— как за скупку и продажу краденного. На вопрос, почему этого не происходит, Крейндлин ответил: "А потому, что это организованная преступность. Вот, к примеру, один из крупнейших в Приморье торговцев лесом, по словам местных милиционеров, известен как преступный 'авторитет' и бывший сотрудник губернатора Наздратенко по артели 'Восток'. А вы еще спрашиваете, почему...".
БОРИС Ъ-КЛИН