Генерал де Голль, в июне 40-го года создавший и возглавивший комитет "Свободная Франция", фактически антигитлеровское французское правительство в изгнании, ровно 60 лет назад был признан британским правительством "главой всех свободных французов". В течение почти 30 лет он с небольшими перерывами оставался признанным лидером французского народа и вошел в историю как величайший французский политик ХХ века.
Чтобы понять, что сделал этот генерал в 40-м году, надо вспомнить, что правительства всей антигитлеровской коалиции тогда признавали коллаборационистский режим Виши и ни о какой независимой и борющейся против Гитлера Франции всерьез говорить не желали. Англичане тоже не стали бы иметь дело с гордым французом, если бы не Черчилль, почувствовавший в де Голле родственную натуру. Все считали, что Франция останется оккупированной и зависимой от Германии до тех пор, пока ее не освободят союзники,— де Голль понимал, что страна, которую освободят американцы, англичане или тем более русские, уже никогда не сможет стать не только великой, но и свободной и независимой.
Потому он и возглавил сражающуюся, непримиримую Францию. Можно высказать еретическое предположение: де Голль не столько сражался против нацизма за идеалы демократии, сколько против Германии и всего мира за Францию. Он был французским аристократом, никогда не ставил высоко либерально-демократические ценности, зато никогда не соглашался с национальным унижением.
Именно поэтому он готов был в освободительной битве разрушить весь Париж, но не примириться с его оккупацией, именно поэтому он настоял после войны, чтобы французским военным, сражавшимся на стороне Виши против союзников, оставили их награды: они дрались за Францию, хотя и не поняли, на какой стороне сражаться правильней... Он был главнокомандующим тех французов, которые дрались в танковой битве под Бир-Хашеймом, и тех, кто летал в "Нормандии--Неман": они и сохранили Францию, а не те, которые старались задобрить немцев, чтобы не вызвать сокрушительный гнев Гитлера.
Все замыслы де Голля удались. Он вступил в освобожденный Париж во главе французских войск, и американцы вместе с англичанами (Черчилль симпатизировал де Голлю, но любил Англию прежде всего, а Рузвельт просто не принимал носатого француза всерьез) не смогли после войны счесть Францию освобожденной ими страной: она сама себя освобождала.
Соответствующей была и послевоенная судьба страны. Несмотря на общую европейскую разруху, Франция под руководством де Голля быстро встала на ноги — не в последнюю очередь благодаря национальной консолидации, ради которой правый генерал согласился пустить в правительство коммунистов. Его поддерживали ультра, но он дал независимость Алжиру и жестоко подавил заговор ветеранов алжирской войны, когда понял, что Франции это необходимо, чтобы остаться в европейском сообществе. Он обнимался с лидером ненавистной Германии и выставил из страны вооруженные силы НАТО, когда пришло, на его взгляд, время наводить мосты с русскими. Когда распущенная молодежь начала громить Париж в 68-м и во Франции запахло очередной революцией, он, не задумываясь о том, что портит себе репутацию среди либералов, подавил бунт и только потом ушел из политики, дав Франции сильный иммунитет против смуты.
Его называли диктатором. Он никогда не проявлял обиды по этому поводу — его интересовала Франция, а не слова либералов.
Немногие страны в XX веке могут похвастаться таким лидером — жестким, решительным, дальновидным, последовательным; во всяком случае, в России такого не было. И Сталин не в счет: де Голль воевал с врагами Франции, а не с ее народом.
АЛЕКСАНДР Ъ-КАБАКОВ