Вчера в Московском коммерческом клубе был объявлен long list литературной премии "Smirnoff-Букер 2000", присуждаемой за произведения лишь одного жанра — романа. Как и в прежние годы, жанровая строгость уберегла премиальный марафон от какой-либо интриги: "длинный список" оказался пресным.
"Русский Букер", впрочем, как и любая другая премия, предполагающая соревновательность, всегда становился мишенью для критики. Разругав критерии отбора номинантов, переходят к разгрому "длинного списка", спустя три месяца — линчуют "короткий", который состоит из шести лучших произведений. А трех месяцев, остающихся до объявления лауреата, вполне хватает для скопления той порции критического яда, которая отмерена обладателю заветных $12,5 тыс. И так каждый год.
В нынешнем году организаторы, сославшись на недоверие к журналистской беспристрастности, решили сами все разъяснить читателям газет. "Букеровская премия будет освещаться в трех-четырех изданиях, с которыми комитет подпишет специальный контракт" — с этого сообщения началась вчерашняя пресс-конференция.
Собравшиеся переглянулись, вытаращив глаза. Ждать разъяснений пришлось час, пока не разрешили задавать вопросы. Оказалось, что не все так страшно и свободе слова ничто не угрожает: просто Букеровский комитет "на правах рекламы" будет размещать в газетах тексты, которые "честно проинформируют" читателей обо всех перипетиях премиальной гонки. Этот PR-ход интригует: журналисты точно не удержатся от комментариев к газетным текстам букеровцев. Впрочем, остудить критический пыл таким образом вряд ли удастся: и в этом повинен не роман как жанр, заметно сдавший в своей читабельности либо мутировавший в какие-то иные повествовательные формы. Успеху "Букера" мешает позиция его комитета и жюри, порочная по своей сути. "Некоторые сочинения не являются романами, но соответствуют художественным критериям, другие, наоборот, являются романами, но художественным критериям не соответствуют",— объяснял председатель жюри, поэт Олег Чухонцев.
К концу сентября из long list "отожмут" short list: шесть лучших произведений. Опережая события, члены жюри уже высказались о качестве номинированных книг, правда в общих словах. Олег Чухонцев считает, что "произошла радикальная смена литературного пейзажа". Звучит, может, и поэтически, но уж как-то совсем бессмысленно, и даже пассаж о том, "с каким трудом пробивалась генерация 40-летних прозаиков", не обещает долгожданных новостей.
Председатель Букеровского комитета Гилберт Докторов рассказал о своей встрече с анонимным британским спонсором российского "Букера". Его Докторов известил о расторжении отношений между "большим" и "малым Букером" (последний ежегодно менял свою номинацию, а в прошлом году и вовсе награждал "литературные проекты"). Аноним согласился с аргументами и благословил разрыв: в следующем году "малому Букеру" за его отступничество от генеральной линии придется искать себе не только спонсора, но и выдумывать новое название.
Пока что в большой конкурс взяли все, что соответствует временным или жанровым критериям: романы, опубликованные не раньше 1 мая прошлого года и не позже 1 июня текущего. Таких набралось 30 штук. Они уместились в две коробки из-под водки Smirnoff, в этой таре номинированную прозу (прямо как макулатуру) и развезли по квартирам членов жюри.
ИГОРЬ Ъ-ГРЕБЕЛЬНИКОВ