На российские экраны выходят сразу три фильма Франсуа Озона — французского режиссера, которому прочат славу нового Годара и Фассбиндера в одном лице. Сегодня в "Художественном" показывают "Крысятник" (в оригинале --"Sitcom"). Через два дня свои картины представит в Петербурге на открывающемся там Фестивале фестивалей сам Озон. А 30 июня режиссер предстанет перед московской публикой на премьере своего последнего фильма"Капли дождя на раскаленных скалах".
Один из поворотных пунктов сюжета "Крысятника" — когда юный отпрыск добропорядочного семейства объявляет, что он гомосексуалист. Любовный альянс двух мужчин образует завязку "сексистской комедии" с поэтическим названием "Капли дождя на раскаленных скалах". Латентную гомосексуальность открывает в себе и один из двух главных героев "Криминальных любовников" — даром что совершил зверское убийство ради прелестей своей одноклассницы.
Но хотя Озон — участник и лауреат нескольких гей-лесбийских фестивалей, на самом деле совсем не только это определяет особую нишу, которую молодой режиссер всего с тремя полнометражными фильмами успел занять в современном кино. После широко разрекламированной (и прежде всего во Франции, стране cinema d'auteur) смерти Автора, остались единичные, рассеянные по киномиру "проклятые поэты" — экстремальные персонажи, выбивающиеся из ряда вон своим анархизмом, мессианизмом и (или) гомосексуализмом. Впрочем, они были всегда, иногда даже во Франции, но чаще в менее картезианских странах. Таким был Пазолини, таким был Фассбиндер, таким был Джармен.
Озон — скромный красивый юноша с благополучной биографией — внешне никак не напоминает этих монстров рока — не в музыкальном, разумеется, смысле слова. И все же он близок к этим "цветам зла". Фильмы Озона отличаются давно забытым качеством — кричащей искренностью, которая пробивается сквозь стилизаторский холодок и постмодернистскую иронию. Каждый такой фильм — это крик души и содрогание тела, это вопль юношеского одиночества в мире закоснелых правил и политкорректных стереотипов.
Искренность куда более неприлична в наше время, чем однополая любовь. Озон — один из самых обнаженных, самых неприличных режиссеров. Этим он смущает многих критиков, которые не знают, как к этому сомнительному фрукту относиться. Во фруктах всегда видится что-то неприличное, не так ли?
В отличие от датских и других "догматиков", Озон не играет в целомудрие и если прикрывает наготу чьими-то одежками, это, как правило, благородные туники классического авангарда — Бунюэля, того же Годара, того же Фассбиндера. Это — рудименты преданного проклятьям модернизма, который еще не обзавелся спасительной приставкой "пост".
Предлагая московской публике глоток Озона, наши прокатчики проявили не только смелость, но и мудрость. Взятые по отдельности, фильмы этого режиссера кажутся более или менее удачными эпатажными экспериментами. Вместе они попадают в художественное поле, которое раньше мы бы назвали авторским, а теперь — вместе с прокатчиками — пользуемся более современным определением: арт-хаус линия "Другое кино".
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ
В московском кинотеатре "Художественный": "Крысятник" — 23-25 июня, "Криминальные любовники" — 26-29 июня, "Капли дождя на раскаленных скалах" — 30 июня-2 июля.