Why Gusinsky Was Arrested, Let Go
Почему Гусинский был арестован и отпущен
Russian leaders have always sought to keep the mass media under their thumb, and artists at their side.
Российские лидеры всегда пытались держать СМИ под своим каблуком, а художников — на своей стороне
By NINA KHRUSHCHEVA
НИНА ХРУЩЕВА
Нина Хрущева является директором специальных проектов в нью-йоркском East-West Institute.
Арестовав на прошлой неделе медиамагната Владимира Гусинского, Кремль — неважно, по приказу Владимира Путина или же нет — возродил старые страхи, вызываемые цензурой и контролем за инакомыслием. Оправданы ли эти опасения и что на самом деле означает арест Гусинского, несмотря на то что он скоро был освобожден?
Ни цензура, ни ГУЛАГ никогда не могли полностью подавить в России интеллектуальную жизнь. Свидетельством тому является творчество Анны Ахматовой, Осипа Мандельштама, Дмитрия Шостаковича, Бориса Пастернака и Сергея Прокофьева, которые создавали великие произведения даже в кошмарные годы сталинизма. Признавая неуничтожимость творчества, российские лидеры всегда стремились подмять средства массовой информации и перетянуть мастеров культуры на свою сторону. Газеты держались в узде, и часто творцы возвращались в лоно государства. Например, Александр Пушкин провозглашал: "Нет, я не льстец, когда царю хвалу свободную слагаю". Даже Мандельштам, правда, под давлением, написал "Оду Сталину", что, однако, не уберегло его от ГУЛага, где он и нашел свою смерть.
Ленин, Хрущев, Брежнев, Горбачев — все они строили руководство советской идеологией, опираясь на российскую интеллигенцию. Однако после крушения коммунизма Борис Ельцин старался направить российскую интеллектуальную энергию в сторону денег и средств массовой информации. Высокая культура была отброшена, и любимая игрушка Кремля была предоставлена самой себе, чтобы либо заработать себе на пропитание, либо погибнуть. Интернет и СМИ, а не поэзия должны были стать катализатором находящего в зародыше российского гражданского общества.
Находясь в должности президента, Путин в январе обещал возродить моральный дух русского народа, его славу и международный авторитет. С этой целью он намеревался возродить высокую культуру, отведя ей ведущую роль в российской жизни, и оттеснить СМИ в положенное им политически подчиненное положение. Похоже, Путин полагает, что если такие гении, как Александр Солженицын и Андрей Сахаров, способствовали развалу Советского Союза, другие художники и мыслители смогут возродить величие России.
Однако в России политика никогда не стремилась к достижению величия, а только к установлению контроля; поскольку СМИ являются ключом к контролю над политикой, выглядит почти естественным, что Путин сейчас пытается руководить ими непосредственно.
Конечно, пробыв полгода на своем посту сначала и. о., а затем избранным президентом, Путин старался показать себя себя ярым сторонником российской культуры во всех ее проявлениях — кинематографии, литературе, музыке, архитектуре, науке. Вследствие своей политической полезности СМИ теперь, похоже, выведены из-под столь трогательной заботы.
У россиян арест Гусинского вызывает мрачное чувство дежа вю. Сталин тоже представлялся другом советских лингвистов, спортсменов, детей и солдат, но в первую очередь — другом писателей, композиторов и артистов, в то же время железной рукой держа газеты и радио. Благодаря дружбе со Сталиным Мандельштам нашел свою смерть, а Пастернак, Шостакович и Михаил Булгаков оказались в изоляции.
Новая путинская "диктатура закона" тоже пытается поставить на карту культуры, как и ее предшественники, ратовавшие за законность и порядок. Пока, слава богу, культурные мероприятия Путина не приняли слишком грандиозных и угрожающих размеров. В конце концов, Гусинский был арестован под прицелом телекамер, а не сослан в ГУЛаг во мраке ночи; и, может быть, именно потому, что телекамеры явственно высветили неудобные для новой власти аспекты ареста, Путину пришлось выпустить его почти сразу. Эта щепетильность позволяет предположить, что современная демократически-капиталистическая власть теперь может позволить себе собственные формы контроля, заменившие цензуру советского типа, сочетая традиции репрессий с менее угрожающими приемами. Российское Министерство печати недавно получило больше власти над прессой, потребовав, чтобы все издания страны для продолжения своей деятельности получили правительственные лицензии, оставив за собой право прервать срок действия лицензии на срок до полугода, если издатель нарушит какое-либо законодательство, включая сельскохозяйственное.
Цель этого — разобщение и изоляция. Великие деятели могут высказываться, но их голоса должны звучать в одиночестве, хор общественного мнения, предоставляемый СМИ Гусинского, должен быть взят под наблюдение, а при необходимости и под контроль, если, по мнению властных структур Кремля, они слишком далеко отклонятся от генеральной линии.
Империя Гусинского "Медиа-Мост", включающая в себя телевидение, влиятельные газеты и журналы, сопротивлялась предыдущим попыткам Кремля контролировать ее другими способами. Похоже, арест Гусинского является признаком того, что старая нагайка по-прежнему может быть извлечена из чехла.
С другой стороны, благосклонные жесты Путина мастерам культуры (любовь Кремля, некогда смертельная) с благодарностью принимаются сегодняшними мастерами. Валерий Гергиев, руководитель Кировского (ныне Мариинского) театра в Санкт-Петербурге, был польщен явно выраженным интересом президента к новой постановке оперы Прокофьева "Война и мир", то же можно сказать и о Нани Брегвадзе, легендарной грузинской певице, которую Путин умолял спеть для него после того как опоздал на ее концерт в Московской консерватории.
Обращаясь с мастерами культуры иначе, чем с медиамагнатами, Путин пока не просчитался. 12 июня, во время празднования десятой годовщины независимости России, Никита Михалков, снявший оскароносный фильм "Утомленные солнцем", принимая государственную награду за выдающиеся достижения в области культуры, обратился к новому президенту России "Ваше превосходительство" и подчеркнул, что "без идеи не может быть великого государства, а русская идея — это великое государство". За месяц до этого события все тот же Никита Михалков, выступая на пресс-конференции в Москве, поддержал стратегию Путина в Чечне.
Возможно, Гусинский стал первым, кому указали, где проходят границы свободы и каково бремя ответственности.
Перевел АЛЕКСЕЙ Ъ-МАЛАХОВСКИЙ