— Впервые архитектура России отмечена в Венеции. Ты доволен?
— Мне приятно, что приз есть, но неприятно, что он не за то. Я все-таки архитектор, а не фотограф.
— Но архитектура сейчас очень изменилась, появились компьютеры, экраны, анимация. А у Филиппова — акварель, а у тебя — офорт и фото.
— Это очень поверхностное отношение: вошел в зал телевизора — нет, неинтересно, огоньки не мигают — неинтересно, не стоит какая-то огромная штуковина — неинтересно. Это нынешнее мироощущение: все можно сделать с компьютером, мир там улучшить и так далее.
— Насколько вы с Филипповым представляете современную архитектуру России?
— Не знаю. Тем более мы не представляем официальную Россию. Я думаю, что в следующий раз сюда уже въедут Ресин с Посохиным и будут выставлять храм Спасителя или какую нибудь коммерческую архитектуру.
— Тебя не удивляет, что награждена работа, которая не отвечает девизу "Меньше эстетики, больше этики"? Такие эстетские фотографии, руины, поэтика смерти...
— А мне кажется, в этом и есть жизнь. И этика в этом. Нас сейчас заставляют любить только молодое и блестящее, как будто бы старость не может быть красивой, не может быть подлинной. То есть я бы не сказал, что мы не отвечаем девизу. Но не подпеваем, не подпеваем.