Назначив Евгения Примакова главой комиссии по Приднестровью, Владимир Путин ясно дал понять, что разрешение конфликтов на постсоветском пространстве — прерогатива России, и заниматься им будут только те люди, которые не допустят ослабления российского военного присутствия на окраинах бывшей советской империи.
Накануне визита Владимира Путина в Молдавию упорно муссировались слухи о том, что российский президент привезет в Кишинев решение двух главных для двусторонних отношений проблем — молдавского долга за российский газ и Приднестровья. Все были убеждены, что Москва простит Кишиневу $861 млн долга (это два годовых бюджета Молдавии) в обмен на провозглашение русского языка вторым государственным (как сделала Киргизия) и придание российским войскам в Приднестровье статуса военной базы (как сделал Таджикистан).
Возвращающийся из европейского вояжа в Россию Путин лишь на одну ночь заскочил в молдавскую столицу и решения этих проблем не привез. Зато привез Евгения Примакова, которого объявил по завершении переговоров с президентом Молдавии Петром Лучинским главой комиссии по Приднестровью.
Миротворчество Евгения Примакова хорошо известно. Сразу после назначения главой МИД России в декабре 1996 года он двумя приоритетами своей работы провозгласил урегулирование конфликтов на постсоветском пространстве и борьбу за многополярный мир. Одна из первых зарубежных поездок Примакова в новом качестве была как раз по "горячим точкам" бывшего СССР.
Именно Примакова считают автором подписанного 8 мая 1997 года в Москве Петром Лучинским и Игорем Смирновым Меморандума об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровской республикой. Это был, пожалуй, первый и единственный успех Примакова-миротворца. Уже в августе 1997 года отношения Кишинева и Тирасполя вновь обострились. В Кишиневе тогда посчитали, что Россия заинтересована в поддержке сепаратистов Тирасполя, чтобы подольше сохранять свое военное присутствие в Приднестровье. Кстати, в другом конфликте — абхазском — Тбилиси чуть не в открытую обвинял Примакова в том, что он сначала на посту главы МИДа, а затем российского премьера проводил проабхазскую политику.
Новое назначение Евгения Примакова на миротворческое направление накануне саммита СНГ в Москве — не просто дань его опыту. Это откровенная демонстрация того, что Россия по-прежнему считает решение конфликтов на территории бывшего СССР своей внутренней задачей и никому не позволит вмешиваться в эти дела. Имея на руках столь мощный козырь, как долги за энергоносители, Примаков при обсуждении проблемы Приднестровья, вероятно, без труда добьется от Кишинева предоставления российским войскам в Молдавии статуса военной базы и закрепления его в готовящемся договоре о дружбе и сотрудничестве. Если же Кишинев будет упрямиться, то может утратить контроль над рентабельными табачной и винодельческой отраслями — их акции будут переданы России за долги.
ЮРИЙ Ъ-ЧУБЧЕНКО